Вам повторить? (СИ)

Малфой вздохнул и готов был взять назад свои слова о легкости, потому что вот они и ступили на самую скользкую тему. Она красивая. Поразительно, но что-то внутреннее в нем не давало отрицать этого. И ему хотелось верить, что это было желание не обидеть сына.

Вчера, когда она стояла в своей маленькой слабо освещенной кухоньке, и он сказал ей о пятнах на платье, Грейнджер даже бровью не повела. Драко не знал, почему его так зацепило именно это. Ни тени зажатости или смущенности по этому поводу. Большинство девушек, которых он знал, с которыми встречался, просыпались раньше него на несколько часов, чтобы привести себя в порядок, выбрать идеальный наряд и создать идеальный тон лица. Эта же стояла с растрепанным пучком на голове, сделанным из, Мерлин, карандаша, в заляпанном платье и, кажется, плевать хотела на все это. В ней что-то было.

Но Малфой тут же одернул себя, вспоминая, кто такая Грейнджер. Грязнокровка. Выскочка. Заучка. Если можно было бы сделать список самых раздражающих людей в мире, она заняла бы почетное второе место после недоумка Уизли. Видит бог, если бы ему пришлось видеть Уизела так часто, как он сейчас видит его подружку, то кровопролития было бы не миновать.

— Не все дело во внешности, Скорпиус, — начал он, тщательно подбирая слова. — Мы с Гермионой очень разные.

— Ты и в будущем так говоришь. Но это не мешало вам быть вместе, — тут же опроверг его слова сын.

— Хозяин, — из воздуха появилась Тинки, которая спасла Малфоя, — вы просили подать обед, Тинки накрыла в главной гостиной — там сейчас так красиво солнце падает на хрусталь, что…

— Да, отлично, пойдем, — поднял он мальчика, не желая слушать рассказы эльфийки о хрустальных люстрах, которые она протирала по десятку раз на дню — такая сильная у нее была любовь к интерьерным украшениям. — Спасибо, Тинки.

Когда они зашли в гостиную, Скорпиус оглядывался, с интересом рассматривая все вокруг, чего обычно Драко не замечал за ним, потому что все ему было более-менее знакомо. Признаться, он мало видел людей, которые так отлично ориентировались в Мэноре.

— Тебе нравится особняк? — спросил Малфой, пытаясь понять, что так смутило мальчика.

— Да, я скучал по Мэнору, когда мы отсюда переехали. Но здесь сейчас намного мрачнее, — ответил он, присаживаясь за безразмерный стол.

— Мрачнее?

— Да, в моем времени все светлее. Много белого и еще серебристого. Гостиная очень отличается. Эту стену мама полностью раскрасила сама, — указал малый на стенку перед ними, которая была полностью черной. — Мазками пурпурной и лиловой краски, очень красиво получилось.

Драко поднял брови, ошарашенный данной новостью. Мэнор был словно живым организмом, который статно держался, не подпуская к себе людей. И он представить не мог, что кому-то разрешил бы что-то менять в особняке, в котором выросли его предки. Это было дико.

— Ну, и моя спальня тоже, там висят наши с мамой картины, мы их вместе рисовали. Сейчас там гостевая спальня, — проговорил Скорпиус, пережевывая мясо. — Тебе нравятся мамины картины? Она красиво рисует.

— Да, у нее талант, — кивнул Драко, отдавая себе отчет, что скорее удавился бы, чем сказал это при самой Грейнджер.

— Мистер Малфой, — в дверях появился дворецкий, кивнув в знак приветствия, — завтра у вас интервью для одного спортивного издания. Они прислали сову с просьбой о фотосессии, что мне следует ответить?

— У меня нет на это времени. Пусть купят уже существующие снимки, — отмахнулся от вопроса он. — Чем хочешь заняться потом? Не думаю, что снова летать — это хорошая идея.

Малфой повернул подбородок мальчика, окинув взглядом его царапину.

— Ты возьмешь меня на какую-нибудь тренировку? Ты часто меня берешь на них, — спросил Скорпиус, не забыв поблагодарить Тинки, которая поставила перед ним творожный десерт.

— Завтра не могу, но обязательно возьму, договорились?

— Завтра ты опять занят? — мгновенно погрустнел мальчик.

— Тренировки. Тебе стоит запомнить такой график, если хочешь быть ловцом, — улыбнулся Драко, хотя ему впервые за многие годы хотелось отменить тренировочный день.

Это было впервые, когда ему хотелось узнать кого-то. Его интересовало, как Скорпиус рассуждает, что думает, хотел слушать желания и предпочтения мальчика. Впервые Драко сосредоточился не только на себе. Забавно, обычно говорят, что родители не видят поразительной схожести между ними и детьми, но для Малфоя эта схожесть была очевидна, словно у него было маленькое зеркальное отражение. Как Скорпиус поднимает бровь, улыбается, приподняв обязательно левую часть губ, щурится и использует сарказм. Словно увидеть себя на четырнадцать лет моложе. Но в нем была и она, как бы ему не хотелось это отрицать, но сей факт был очевиден. Его увлеченность книгами, как он закатывал глаза — Грейнджер тоже так делала, Малфой помнил это еще со школы, когда один из ее неусыновленных идиотов отвечал на заданный вопрос неправильно. Или даже эти родинки: пара на щеках, на ладошках и у шеи. Сам он никогда не отличался обилием россыпи меланина на коже.