Вам повторить? (СИ)

На удивление, Гермионе стало легче. Она будто напоминала себе, что Малфой — тоже человек, а не машина по введению ее в смятение и ярость. Несмотря на то, что до конца сеанса они больше не переговаривались, ей не хотелось залезть на потолок от дискомфорта. Когда в зале включился свет, Гермиона услышала вздох облегчения от Драко, который явно не стал любителем маггловских развлечений.

― Поверить не могу, что я потратил два часа своей жизни на просмотр орков, которые нашли свою любовь, ― пробурчал он, выбрасывая все пустые упаковки из-под снеков в мусор и выводя сына из зала, вдаль от толпы.

― Тебе понравился мультик, Скорпи? ― спросила Гермиона, вытирая ему руки влажными салфетками, которые по локоть были в паприке, и задумалась о том, что сказали бы ее родители, увидев, что она разрешает есть своему ребенку.

― Да, он был очень смешной, ― улыбнулся мальчик и повернулся к двум умиляющимся девушкам, которые, проходя мимо, активно обсуждали его цвет волос.

Выйдя на улицу, они аппарировали в темный угол крыльца дома Гермионы, едва там уместившись, и она повернулась к Драко.

― Давай я сниму противоаппарационные чары для тебя в доме, потому что однажды кто-то из моих соседей все-таки получит инфаркт.

― Почему ты просто не переедешь в магический Лондон? Что за странное тяготение вечно усложнять себе жизнь? ― спросил Драко, смотря, как Гермиона ищет ключи.

― Я коплю, чтобы купить дом в магическом районе, а снимать здесь гораздо проще из-за бешеной конверсии магической валюты и маггловской. Для магглов наши деньги — это чистое золото, ― объяснила она, понимая, что денежные проблемы ― это явно не то, с чем Драко сталкивался хоть когда-либо. Девушка невольно поняла, что если у волшебников его состояние считается одним из самых больших, то если перевести все золото, имеющееся на счету у Малфоев, в маггловские деньги, он, наверное, смог бы купить весь Голливуд одной транзакцией.

― Тот дом еще даже не достроен, мам, ― ответил Скорпи, вспомнив стройку, на которую его отбросило по прибытию в это время.

Найдя ключи, она на секунду закусила губу, и, решив, что это не выглядит странно, и если что, всегда сможет прикрыться вежливостью, немного неуверенно произнесла:

― Не хочешь чаю? Уложишь Скорпиуса и… ― Гермиона запнулась, облизав губы. ― У меня есть мятный.

Сейчас Малфой не выглядел злым, раздраженным и был менее невыносимым, чем обычно и ей казалось, что завтра все опять станет, как прежде, и почему-то хотелось продлить этот момент нормальности между ними. Но открытая с той стороны дверь не дала ему ответить, потому что прямо в ее прихожей стоял красный от злости Рон.

― О, Уизел здесь. Ну что ж, к черту чай, я буду виски, ― Малфой сориентировался быстрее нее, облокотившись о стену и смеряя неприятным взглядом парня, пока она сама пыталась вновь обрести дар речи.

― Рон, что ты делаешь… в моей квартире? ― ошарашенно спросила девушка.

― Знаешь, я полагал, что сегодня ты будешь работать, а не ошиваться вместе с этим… ― он посмотрел на Малфоя, пытаясь испепелить его жаром собственной злости.

― Так, хватит, сейчас совершенно не место… ― начала Грейнджер, но Рон слишком вошел в раж.

― Нет, это очень к месту, Гермиона. Ты серьезно? Ты должна была быть дома!

― Мерлин, Рональд, мы были вместе с сыном! ― крикнула она, пытаясь его успокоить и вспомнила о Скорпи, повернувшись к Малфою. ― Слушай… ты не мог бы сегодня забрать Скорпиуса к себе? Пусть Тинки перенесет его ко мне утром, и я…

― Может, просто Вислый перенесет себя подальше отсюда и научится управлять своим гневом? ― перебил ее Малфой, не отрывая взгляда от рыжего.

― Да ты!… ― Рон дернулся к слизеринцу, но Гермиона встала между ними.

― Драко, пожалуйста, уведи отсюда Скорпи, и мы потом поговорим, ― сказала она спокойно, смотря, как сын наблюдает за всем этим.

Малфой задержал на ней взгляд, будто пытаясь что-то найти, но потом, наверное, пришел к такому же выводу, что и Гермиона: разборок не избежать, а малому слышать это совершенно не обязательно.

― Зачем ты ему вообще что-то объясняешь?! Гермиона, ты не хочешь… ― крикнул Рон, видя, как она пытается уговорить Малфоя что-то сделать зрительным контактом.

― Затем, придурок, что если вдруг ты хоть где-то перейдешь черту, я тебя уничтожу, ― его голос был холодным, спокойным и таким уверенным, что Грейнджер не сомневалась ни в едином слове.

― Она тебе никто, хорек! ― Уизли попытался приблизиться еще на шаг, но Гермиона даже не думала отодвигаться.

― Она — мать Скорпиуса. Единственный «никто» здесь ― это ты, ― усмехнулся Малфой. ― И как ты до сих пор еще этого не заметил?

Взяв сына за руку, он растворился в воздухе, не дав Рону ответить и не удосужившись проверить, видят ли их магглы. Грейнджер обвела взглядом лужайки поблизости, и, просто понадеявшись, что всем им утром не придет письмо из Министерства о судебных тяжбах, затолкала своего парня внутрь дома.

― Годрик, ты что, спятил?! ― крикнула она, наложив заглушающее заклинание на дверь. ― Какого черта ты устроил?!