ВАМП. Практикум по целительству

— Искусник, я могу задержать вас еще на пару минут? Это по поводу похода в степь.

— С собой не возьму.

Так категорично произносит, что я ему верю.

— Речь пойдет о другом.

— Хорошо. — Каррай бросает взгляд мне за спину, на окна, выходящие на парк. — Идемте.

Куда мы направляемся, понятно практически сразу. К дому искусника, где однажды я была по просьбе декана Ораша.

— Если кого-то встретим, не приветствуйте, вы под заклинанием отвода глаз.

Каррай заботится о приличиях, что приятно.

Я планирую быстро все рассказать, но у преподавателя другие планы. Сначала он угощает обедом, словно забыв, что сам же требовал торопиться к кастелянше. Но я не напоминаю — у меня есть все, что нужно студентке вне дома: и подушка с одеялом, и постельное белье, и посуда… Единственное, чего не хватало, бесплатной крыши над головой и защиты стен академии. Но теперь и это есть благодаря Карраю.

— Рассказывайте, адептка, я вас слушаю.

— Сейчас…

Поставив чашку с мятным чаем на блюдце, иду за своей сумкой: сначала отдам выкуп за семью. Хватит таскать с собой златники шпиона — это опасно, да и тяжелые они. Ох, логичней было бы переслать в ассигнациях… Впрочем, нет, не логичней — заклинание проще накладывать на металл, чем на бумагу. Да и мне так проще — думаю, степняки с большей охотой принимают золото и драгоценные камни, чем «картинки».

— Вот… Я собрала выкуп за семью.

Каррай тихо-тихо, обманчиво спокойным голосом произносит:

— Близард, что вы сделали, чтобы получить эту сумму?

И только сейчас до меня доходит, что он может подумать. Лицо и уши вспыхивают огнем стыда.

— Я написала родственнику отца, дяде Энтолю… он занимается патентами на изобретения…

Морщинка на лбу искусника разглаживается. А я поспешно начинаю рассказывать обо всем, о чем молчала раньше. И о тете, и о шпионе Ирдии, и о нечаянном «убийстве» амулетом святой Виржии. И о решении попросить денег у дяди Энтоля. И о догадке, что не он со мной переписывается… Обо всем рассказываю, ничего не утаиваю.

Дослушав до момента общения с «женихом» с помощью почтовой шкатулки, искусник простирает ладонь над горкой золота.

— Чисто, следящего заклинания нет.

— Оно было, — тихо возражаю я. — Его убрали.

— Кто? — тотчас реагирует Каррай.

— Не могу назвать имя, я дала клятву Горанна-Ата.

— Ладно, это несущественно. Лучше поговорим о бароне Лардо.

Это «поговорим» походит на настоящий допрос: столько вопросов, кажущихся неважными… Каррай настойчиво уточняет, переспрашивает, порой задавая один и тот же вопрос, но иными словами.

И потому, когда выхожу из его дома, чувствую себя выжатой, как драгоценный плод инистого дерева, чей сок незаменим при попытках увеличить магический резерв.

На удивление проблем с комендантом или кастеляншей, госпожой Кошкиной, не возникает: они на своих рабочих местах и доброжелательно относятся к внезапной переселенке.

Заведующая бельевым хозяйством, полноватая женщина со светлой косой, скрученной в толстый крендель на затылке, даже помогает нести набор казенных вещей, от которых отказаться не получается, — запрещено правилами общежития.

— Замечательная комната вам досталась, адептка! — радостно вещает кастелянша, пока мы поднимаемся по лестнице на третий этаж.

Студенты, которые попадаются навстречу, ускоряют шаг, одаряя меня при этом сочувствующими взглядами.

— И чем же она замечательна, госпожа Кошкина?

— Она благотворно влияет на жизнь тех, кто в ней живет.

— Как интересно…

— Очень! На этаже есть еще одна комната с историей, невезучая триста тринадцатая, но комендант одиннадцать лет назад приказал переделать ее в кладовку для уборочного инвентаря.

— Да? — Сбитая с толку резкими переходами в рассказе с моей комнаты на другую, могу только поддакивать, но госпожа Кошкина не возражает.

— С тех пор как фанатик запрещенного культа Искусителя убил адептку, в ней жившую, так и пошла дурная слава про триста тринадцатую.

— Прямо в комнате убил?! — ужасаюсь я.

— Нет, что вы! — возмущается кастелянша. — В разрушенном храме, как и остальных бедняжек. Но та, из триста тринадцатой, стала последней жертвой. Эшкилепоклонник совершил ошибку, выкрав сестер декана и лучшего студента боевого факультета. Девочек искал весь город, а нашел брат той, которую уже убили…

— Простите, что перебиваю, но мне непонятно, о ком вы говорите! — не выдерживаю я, теперь догадываясь, почему на меня жалостливо смотрят встречные адепты. При всей любви к сплетням кастелянша совсем не умеет их рассказывать.

Женщина, недовольно посопев, начинает повествование заново, и вскоре я узнаю жутковатую историю.

Почти двадцать лет назад в Вышеграде кто-то убивал студенток целительского факультета. Да, кто-то покусился на то, что большинство считает милостью Создателя. Кто похищал девочек и зачем, так и не выяснили. Когда брат одной из них ворвался в оскверненный храм, фанатик ушел порталом, успев скрыть лицо рукавом плаща. Выжившая целительница потеряла память и тоже не смогла ничего поведать об убийце своей подруги. Лишь по незаконченному обряду установили, что собирались его провести во имя Искусителя…