ВАМП. Практикум по целительству

Не имей я возможности слышать их разговор, решила бы, что парень осыпает искусницу комплиментами: она стеснительно улыбается и… краснеет!

Когда Ричард оборачивается и заговорщицки нам подмигивает, Эйнар опускает меня на пол:

— Все, теперь можешь идти.

Любопытство непреодолимо, и я шепотом спрашиваю:

— Раена и у вас читает зельеварение?

— Нет, — усмехается Эйнар. — Просто Рич человек широких интересов, если дело касается симпатичной ему женщины.

— Понятно. Спасибо за помощь.

— Тебе спасибо. И да, Соннэя, раз от денег ты отказалась, жди от нас ответных услуг.

— Нет, спасибо, я не…

— Раена возвращается!

Не дав оспорить заявление, Гарден вталкивает меня в аудиторию. Обманщик — искусница объявляется спустя четверть часа. С румянцем на всю щёку и мечтательно блестящими глазами. Рассказывая о снадобьях, призванных обострить зрение, слух и обоняние, она то и дело смолкает, будто вспоминая что-то приятное.

И мне становится не по себе: сегодня убеждаюсь, что притягательность оборотней — не миф, а преуменьшенная правда.

Мое знакомство со светловолосым боевиком вызывает расспросы и подшучивание со стороны сокурсниц. Это неприятно, но терпимо. И я решаю, что на сегодня чаша неприятностей испита. Зря…

На практическом занятии Вогара я еще бодрюсь, а на основах анатомии начинаю дремать.

Большая перемена начинается с проблем.

Моя группа собирается на обед, а я подкладываю под голову сумку, мечтая поспать.

— Первый курс, целители? — На пороге аудиторию стоит посыльный и, обводя замолчавших студенток равнодушным взглядом, интересуется: — Соннэя Близард есть?

Вопрос вмиг прогоняет сонливость.

— Да, это я.

— Вас вызывает ректор. Следуйте за мной.

Иду как на казнь.

Это конец… Я попалась на нарушении, и раз вызвали к самому ректору, значит, исключат. Браслет! Я забыла снять демонов браслет, когда лечила боевиков от похмелья!

Остается молиться, чтобы ректор не рассматривал мое личное дело пристально. Вдруг найдет какое-то несоответствие и устроит допрос?

Мы поворачиваем в ответвление коридора, ведущее к башне, где находятся администрация и учебная часть ВАМП.

Лихорадочно подбирая слова в свое оправдание, не сразу слышу, что меня зовут.

— Соннэя! — Гарден выглядит напряженным. — Куда направляешься?

Покосившись на невозмутимого посыльного, идущего чуть впереди, признаюсь, что к ректору. Когда входим в служебный маголифт, мрачный Гарден остается в коридоре.

Если меня накажут или вовсе исключат, не стану его винить — помощь предложила сама, фактически с ней набилась. Если кто виноват, так это я, потому что забыла снять браслет. Как говорил в таких ситуациях брат: «Сам дурак».

А может, обойдется? Очень надеюсь. Нарушение несерьезное, это я себя накручиваю.

Приемная поражает аскетизмом: минимум мебели, на стенах горные пейзажи, выполненные графитным карандашом и вставленные в простые рамки, паркетный пол в шахматную клетку. И посреди царства черного и белого восседает буйство красок — секретарь ректора. Говорят, цвет волос госпожи Ирис меняется раз в три-четыре дня. Сегодня из малиновой копны торчат тонкие лазурные косички — смотрится ярко, вызывающе, но в целом симпатично.

— Проходите, адептка, вас ждут, — не отрываясь от магокопирования какого-то документа, приглашает девушка.

Мысленно попросив помощи у святых покровителей, я вхожу в кабинет, не забыв, конечно, постучать:

— Добрый день, эрд… эрды.

На мое появление практически нет реакции. Трое мужчин стоят, напряженно глядя на хозяина кабинета, восседающего в кожаном кресле с высокой спинкой, словно на троне.

Ректор Горан Дайли, декан целителей Вогар, декан боевиков Ораш и преподаватель Каррай выглядят настолько злыми, что мое сердце ухает куда-то вниз, а в животе все леденеет. И если бы не оцепенение, то я бы уже в страхе бежала прочь.

Столько важных персон… Неужели меня исключат?!

Меня точно исключают!

Ужасная мысль, как таз холодной воды, вылитый на голову морозным утром, вмиг прогоняет остатки сонливости.

А может, и не исключат? Вон Мирнан с дружками в прошлом году пошутили, подняв трупы в анатомичке. И ладно если бы на своем факультете, так нет, они «осчастливили» целителей, которые впервые самостоятельно проводили некропсию. Вдобавок заклинание было отсроченного характера: мертвец начинал шевелиться, когда студент вскрывал ему грудную полость. И ничего, парней не выгнали… просто заставили прибираться в анатомичке до конца года.

Так, о чем я думаю? Особенно когда решается моя судьба?

Беседа ведется на повышенных тонах, и преподаватели все так же меня не замечают. И я скромно стою, стараясь лишний раз не дышать.

— При всем уважении, эрд Дайли, правило тупое, — отрывисто бросает Каррай.

— Я поддерживаю Ларсера, — кивает угрюмый Вогар. — Правило можно и нужно менять.

— Этому правилу больше ста лет, не вам судить, тупое оно или острое, — морщится ректор. — И да, я против создания прецедента.