Вампир для истинной королевы

– Тебе нужно уехать отсюда, моя милая, – прошептал Эдгар, согревая ее холодные пальцы дыханием, – тебе нужно спасаться.

И, окончательно придя в себя, кое-как пересилив страх от всего виденного, он схватил перо и бумагу.

* * *

…Но прочие дела следовало довести до логического завершения, хотя начало им было положено давно, лет сорок назад. В те замечательные годы, когда гулял еще на свободе некто Дарикус Алтус, веселый и остроумный оборотень.

Дарикус Алтус был не простым оборотнем с окраин Некрополиса – он был полусумасшедшим изобретателем, без которых, как известно, не обходится ни один приличный остросюжетный роман.

Свою головокружительную карьеру Дарикус начал в школе алхимиков, делая все наперекор учительским наставлениям, за что и был в скором времени изгнан без права на продолжение обучения.

Но господин Алтус не был бы собой, если бы позволил столь незначительным событиям помешать грядущей славе! Он продолжил обучение самостоятельно, воруя в библиотеке учебники, был пойман и наказан отсечением хвоста, но не сдался, а только озлобился.

Потом его посадили в тюрьму, ненадолго, и выпустили, взяв обещание никогда не заниматься более алхимией дабы не позорить столь передовую науку. Но натура Дарикуса жаждала действия! Он вышел из темницы просветленным и занялся ликантропологией, продолжая нагло воровать учебники из библиотеки.

Прошли годы. Дарикус Алтус сделался выдающимся знатоком ликантропов, то есть оборотней, получил диплом магистра ликантропологии и начал читать лекции в академии. Но – теперь ему не давала покою мысль о том, что величие истинного ученого он променял на тепленькое местечко преподавателя – и господин Алтус решился на любопытный эксперимент.

– Отчего, – задумчиво произнес он перед зеркалом, – отчего Творец сделал оборотней двуликими? Ведь это так неудобно, побери меня Бездна!

Фраза эта была скрупулезно занесена секретарем в дневник Алтуса, и потому дошла до нас.

С этого момента он с головой погрузился в исследование проблемы количества оборотневых личин, припомнил все, что знал из алхимии, провел не одну ночь перед ретортой, где происходили превращения занятные и никем до сих пор не повторенные…

Результат эксперимента Дарикус Алтус предпочел скрыть от научного сообщества. Поломав голову, он пришел к выводу, что лучший способ сокрытия улик – это их усыновление, вернее, удочерение. Пусть думают, что господин Дарикус Алтус нашел достойную женщину и прижил от нее двух дочек! Пусть вообще думают, что хотят – лишь бы не докопались до истины… Но, как частенько бывает, тайное стало явным.

…Он аккуратно разбил пузатую реторту и вытащил из нее двух младенцев женского пола. Как выяснилось впоследствии – и, разумеется, – под следствием, один из младенцев обладал всего одной личиной, человеческой, а другой оказался наделен сразу тремя.

Правда, Дарикус Алтус утверждал, что младенцы погибли, не прожив и месяца. Судьи не смогли доказать обратного, а потому профессора Алтуса попросту засадили в тюрьму – как посягнувшего на место самого Творца.

Как выяснилось, тюремные стены вовсе не мешали Дарикусу обмениваться письмами со своими «дочурками»; стоило пообещать тюремщикам рецепт получения философского камня (который так никто до сих пор и не получил!) – и они принялись послушно доставлять корреспонденцию.

…Сидя за решеткой, Дарикус Алтус долго думал о том, хорош или плох Некрополис. Потом пришел к выводу, что, конечно же, плох – ибо так подло поступил с одним из лучших своих ученых.

«А что, не сделать ли гадость Мессиру?» – Алтусу настолько понравилась эта мысль, что он даже захихикал.

Отсмеявшись, он попросил у тюремщика перо и бумагу, а затем написал красочное и длинное письмо дочурке, которую назвал Вьенн. Леди Вьенн, конечно же.

* * *

Эдгар обнаружил обеих сестер в спальне леди Виолетты. Он спокойно посмотрел на огромную, покрытую серым мехом тушу поперек постели. Стрела была смазана специальным составом, и теперь, на рассвете, тварь умирала. Над ней склонялась леди Вьенн – босая, в накрахмаленном чепце и длинной сорочке. Леди Вьенн, неприступная, гордая леди Вьенн тихо всхлипывала и размазывала по белым щекам слезы.

– Ты!–  она вскинулась, – ты!!!

Ее и без того тонкие губы показались Эдгару посиневшими, почти черными.

– Да, это я, – сказал он, поглядывая на тварь.

Серая зубастая морда менялась на глазах, оплывала, словно сделанная из сырой глины – и тогда сквозь белесую пленку на вампира поглядывала то леди Виолетта, то голубоглазая блондинка с зубами острыми, как иглы.

Вскочив, леди Вьенн прыгнула вперед, но Эдгар ждал этого – а потому легко уклонился. С яростным воплем Вьенн растянулась на ковре, затем быстро перекатилась набок.

– Чего ждешь? Давай, стреляй! Ты уже убил мою сестру, добивай и меня, чтобы никого больше не осталось!

Эдгар поднял арбалет, прицелился. А на лице Вьенн вдруг отразилось то, что она так старательно прятала – желание жить.

– Чего добивался Дарикус Алтус? – держа палец на спусковом крючке, спросил вампир, – говори быстрее, у меня мало времени.