Вампир для истинной королевы

Мы расселись – кто где. Лей, встрепенувшись, сделала круг по залу, затем приглядела себе местечко на кованом завитке подсвечника и устроилась там. Цветочная фея по-прежнему хранила глубокомысленное молчание, так что у меня даже зародились подозрения – а не зреет ли в ее золотистой головке какая-нибудь шалость?

– Лей, – шепотом позвала я, – что с тобой?

– Ничего, – отозвалась фея, – всего лишь жду историю.

– Я знаю, вы все ее ждете, – усмехнулась Мириам.

Она устало опустилась в свободное кресло, ноги поставила на изъеденный молью пуфик и указала на графин.

– Угощайтесь. Надеюсь, вы меня простите, я плохая хозяйка – но поход по солнечной долине выпил все мои силы. Над камином вы найдете немного вяленого мяса.

Этьен бодро вскочил и бросился к полке над закопченным чревом камина. Словно и не топал весь день! А у меня ноги попросту отваливались, так что я оказалась способна только сидеть и ждать, пока доблестная Агата принесет мне ломоть жесткой говядины.

– Я, пожалуй, начну, – зашелестел по холлу голос Мириам, – ибо время на исходе.

И она заговорила. О событиях далеких и древних, печальных и горьких настолько, что у меня пропал аппетит.

– Да будет вам известно, что нас всегда было двое, я и моя возлюбленная сестра-близнец. Мы пришли в эти земли, когда Некрополиса не было и вовсе, а вампиры и оборотни были рассеяны по всему миру, несчастные и преследуемые. Мы, только мы основали королевство тьмы, и собрали здесь всех, кто искал прибежища и покоя.

Ее рассказ внезапно прервался. Я оглянулась – оказывается, Эвелина и Альберт вскочили с кресел и застыли навытяжку.

– О, Всевеликая Бездна, – устало сказала Мириам, – прошу вас, сядьте. Нет больше близнецов, осталась только я, жалкая тень от Мириам былой.

– Но мы не можем, ваше величество! – гаркнул оборотень, – мы не можем сидеть в присутствии королевы!

– Нет больше королевы, – Мириам тепло улыбнулась, – а если и будет, то другая.

В конце концов, оборотни снова заняли свои места и притихли.

– Мы правили справедливо, и все были довольны, – продолжила вампиресса, – но однажды… Мне тяжело вспоминать ту ночь, потому что потеря моя велика и невосполнима. Однажды в Некрополис пришел тот, кого ныне зовут Мессиром.

Беда в том, что мы так и не узнали, откуда он явился – но небывалое могущество было в этом урожденном вампире. Теперь уже поздно гадать, как он смог достичь такой ступени силы. Возможно, к этому ведут многочисленные кровавые жертвы, а, возможно, это была шутка Демонов – наделить исключительной силой столь низкое существо… Но, как бы там ни было, он пришел. И мы с сестрой приняли его, и позволили жить в Некрополисе – потому что Мессир говорил о поисках утешения…

Теперь, спустя столетия, я понимаю, что мы купились на его льстивые речи, и не увидели лжи в его голубых и слишком честных глазах. Но ничего не поделаешь – Мессир подло напал на нас с сестрой, когда мы пребывали во сне. Он напал с сообщниками, уж не знаю, что он пообещал тем подлецам… И запер нас с сестрой  в заговоренных каменных саркофагах, откуда мы не могли выбраться.

Голос Мириам сорвался.

И уже едва слышимый шепот растаял в тиши холла:

– Всевышний, я никогда не забуду, как пыталась выбраться, ломая когти о камень, разбив голову… Я молила и Бога живых, и демонов Бездны – дайте мне свободу, и пусть я погибну – но спасу сестру… Ведь у нас не было никого, кроме нас двоих.

Она медленно встала с кресла, подошла к графину и, вынув притертую пробку, понюхала содержимое.

– Это вино из старых запасов. Его приносили нам с сестрой благодарные жители Некрополиса, потому что верили – золотистый его цвет напоминает то ласковое солнце, которого нам не хватает в мыслях, но которого нам никогда не понять… Наивные. Я никогда не пыталась объяснить им, что невозможно сожалеть о том, чего мы никогда не знали. Мы урожденные вампиры, и нам не понять прелести солнечного света… Но тогда  нас почти боготворили, и все куда-то делось, и больше не повторится. Никогда.

Мириам налила вина на донышко широкого бокала с надбитым краем и залпом выпила. Затем повернулась ко мне.

– И вот, мои дорогие… Полетели годы. Мы продолжали лежать в холодных объятиях саркофагов, наши тела постепенно усыхали без пищи, становясь похожими на останки древних королей. Наверняка ты, Агнесса, слышала, что предки короля Людовика до сих пор спят в древнем склепе, но не сгнили, а высохли, мясо прилипло к скелету, кожа – к черепу… Вот такими мы стали с сестрой к концу пятого десятилетия заточения. Малоаппетитная картина, но ничего не поделаешь.