Навстречу выехали два путешественника. Женщина и священник, оба в черном. Женщина прошла мимо нас и скрылась в гостинице; я мельком увидел ее бледное заплаканное лицо. Священник остался снаружи, и когда хозяин подошел к нему - тот отдал какие-то распоряжения и двинулся к развилке. Хозяин трактира отвязал козу, находившуюся рядом с домом, и повел ее к вбитым в землю кольям, поспешая за гостем.
- Что они делают? - спросил я.
- Они хотят отвлечь Vardoulacha запахом свежей крови,- ответил Никос.
- Vardoulacha - с тех пор как я здесь, я постоянно слышу это слово, Vardoulacha. Что это значит?
- То мертвый дух, что смерти не подвержен...- Никое поглядел на меня, и наши глаза встретились в первый раз с того момента, как я заставил его покраснеть.- Vardoulacha пьет кровь. Он страшен. Вам лучше держаться от него подальше, поскольку более всего он любит человеческую кровь.
К нам подошел Хобхауз.
- Посмотри-ка на это, Хобби,- сказал я ему.- Будет о чем написать в твоем дневнике.
Мы втроем пошли по дорожке. Я увидел священника, стоявшего у канавы, над которой хозяин гостиницы держал козу. Бедное животное буквально верещало от страха, но внезапным взмахом руки хозяин оборвал блеяние козы, и кровь хлынула в канаву.
- Невероятно,- промолвил Хобхауз,- крайне удивительно.
Он повернулся ко мне.
- Байрон, помнишь "Одиссею" - когда Одиссей хотел призвать мертвых, он делал то же самое. Духи из загробного мира питаются исключительно кровью.
- Да.
Я прекрасно помнил этот эпизод. Мне всегда становилось не по себе, когда я представлял, как герой ожидает появления призрака из ада. Я посмотрел сквозь туман на дорогу, ведущую к Ахерону.
- И если он действительно вызывал умерших, то, по-видимому, происходило это именно здесь - у реки смерти.
Я нарисовал в своем воображении духов, мертвецов в белых одеждах, бормочущих и стенающих, толпой бредущих по дороге.
- Но,- обратился я к Никосу,- если Vardoulacha и в самом деле столь опасен, зачем же они вызывают его?
- Когда-то он был мужем той женщины. Священник приехал, чтобы уничтожить его.
- Той женщины в гостинице? - спросил Хобхауз.- Которая только что приехала? Никое кивнул.
- Она живет в деревне по соседству с нашей. Ее мужа похоронили несколько месяцев назад, но он до сих пор бродит по деревне, и люди боятся его.
Хобхауз захохотал, но Никос оставался серьезен.
- Это чистая правда,- сказал он.
- Но каким образом?
- Это он, без сомнения. У него еще при жизни нога усохла, и теперь, когда его видят, он хромает точно так же, как при жизни.
- Да,- шутливо кивнул Хобхауз,- это неопровержимое доказательство. Пускай же его убьют поскорее.
Никос кивнул.
- Они это сделают.
- Но почему они занимаются этим здесь,- спросил я,- в этой канаве?
Никос взглянул на меня удивленно.
- Потому что здесь Ахерон,- промолвил он. Он указал на дорогу, по которой мы приехали вечером.
- По этой дороге мертвые приходят из ада.
Мы смотрели в канаву. Почти вся кровь уже вытекла из козы и образовала зловещую черную лужу на дне. Неподалеку я заметил свежий заготовленный кол, лежащий на земле. Священник повернулся к нам и жестом велел идти назад в гостиницу. Упрашивать нас не пришлось. Горгиу и Петро, казалось, обрадовались нашему возвращению. Когда мы сели рядом у огня, Петро подошел к Никосу и обнял его. Он что-то говорил ему шепотом, возможно, ругал. Никос слушал безразлично, а затем высвободился из объятий брата. Он обратился ко мне:
- Не смейтесь над тем, что я вам рассказал, мой господин,- мягко сказал он.- Заприте ставни на ночь.
Я обещал ему сделать это. Никос помешкал и наконец, пошарив у себя в плаще, извлек небольшое распятие.
- Прошу вас,- промолвил он,- ради меня, не расставайтесь с этим.
Я взял крест. На вид тот был из золота, драгоценные камни изящно обрамляли его.
- Откуда он у тебя? - удивленно спросил я.- Странно видеть столь ценную вещь у сына пастуха.. Никос сжал мою руку.
- Не расставайтесь с ним, мой господин,- прошептал он.- Одному Богу известно, кто здесь шатается по ночам.
Он удалился внезапно, словно девушка, смущенная откровенностью со своим возлюбленным.