Вампир из Трансильвании (СИ)

Оно движется так же медленно, как и я. То ли подкрадывается, то ли подражает. Я не смогу убежать — отчётливо проносится мысль, обостряя чувства до предела. Адреналин разом бьёт по венам, вынуждая уносить ноги, но я сжимаю зубы, противясь дикому желанию. Понимаю — не разумом, что стоит мне только повернуться спиной…

Я напрягаюсь изо всех сил, чтобы не сорваться в сумасшедший бег, который наверняка не продлится дольше нескольких секунд. Упрямо продолжаю идти назад, пока не оказываюсь на линии входа в следующую камеру. Всё также пытаюсь не сделать ни одного лишнего движения. Смотрю вниз, туда же направляю луч света и вижу, как он дрожит. Медленно, как только могу, поворачиваюсь, спиной продвигаюсь внутрь камеры.

Оно следует за мной. В отличие от меня, Ему удаётся парить над полом. Я не могу уловить, когда один шаг переходит в следующий. Оно не издаёт ни единого звука!

Я продолжаю отходить в угол. Оно следует неотступно. Позади упираюсь в койку. Оно, вторя мне, замирает, наблюдая, что я собираюсь делать дальше. Чёрная тень повисает в дверном проёме, руки по швам, тишина. Оно смотрит, застыв безвольным духом. Но я готова поспорить, что впечатление обманчиво.

Я боюсь до чёртиков, но если остановлюсь, то, кажется, больше не смогу пошевелиться. Осторожно, целую вечность, стягиваю лямку рюкзака с плеча свободной рукой, перекладываю фонарик в другую. Ощущение такое, будто пятно света, продолжающее бить в основание ног тени, сдерживает наступление. Стоит только отвести луч в сторону, и оно набросится.

Нет, я удерживаю свет на месте, и всё же умудряюсь позволить второй лямке съехать по руке. Рюкзак падает на койку позади. Хочу выпить. Смертельно хочу выпить. Освободившейся рукой тянусь к карману.

Мне только кажется или Оно пошевелилось?! Чувствую, как волосы дыбом встают на затылке, но не могу не выпить. Делаю всё ещё медленнее, выволакиваю бутылку так, чтобы Оно видело — это не нож, не оружие.

Крышка закручена плотно, не могу придумать, как открутить. Для этого нужны две руки, но фонарь — кажущийся единственной защитой от страшной тени, продолжающей безмолвно возвышаться в нескольких шагах — мне жизненно необходим. Снова решаю взять фонарь в рот. На то, чтобы убрать крышку уходит бесконечность, но я не смею торопиться, заворожённая собственным монотонным действом и почти счастливая тем, что пока двигаюсь я, не движется Оно.

Желание глотнуть нестерпимо. Подношу горлышко ко рту, снова свободному от фонарика, и делаю жадный глоток. Виски обжигает горло, но я не моргаю, ощущая, как слёзы разом выливаются из обоих глаз. Одного глотка мало. Хочу ещё. И ещё. Надеюсь, что когда Оно наконец оживёт, я успею прикончить всю бутылку и, может быть, даже я баловень судьбы и алкоголь подействует до этого момента. Как бьется в венах кровь, стараясь швырнуть мое тело хоть куда-нибудь попутно разнося спиртное, я ощущаю с лёгкостью.

Слёзы продолжают течь. Я пью, с каждым новым глотком стараясь захватить побольше. Желудок, или что там, полный, но я не останавливаюсь, особенно когда признаки опьянения становятся всё более отчётливыми. Почти спасительными.

Бутылка наконец пуста. Я позволяю ей упасть и разбиться. От напряжения, страха, усталости, адреналина и алкоголя меня ведёт, заваливаюсь назад, прямо на сидение. Съезжаю с рюкзака пятой точкой, но всё так же продолжаю удержать фонарик перед собой, глядя застывшей тени под ноги.

Вдруг он убьёт меня после того, как я протрезвею? — проносится ужасающая мысль.

— Е-ешь… ешь меня уже, — пьяным трясущимся голосом, заикаясь, выговариваю я. — Съешь меня уже, пожалуйста, — всхлипываю, и тень слегка плывёт перед глазами, теряя очертания.

Оно не двигается. Я забираюсь с ногами на койку, прижимаю колени к груди, словно это способно меня защитить.

— Влад? — зову по имени. — Вернись ко мне.

Ответом мне служит тишина.

— Я так хочу, чтобы у нас был этот чёртов шанс, — рыдаю в голос.

В груди начинает медленно раскрываться дыра, выпуская наружу всё, что так долго копилось.

— Я так люблю тебя. А ты исчез… — Я пьяна в стельку. Говорю плохо, но меня это не беспокоит — слушать некому. — Влад?

Неожиданно свет начинает моргать — дохнут батарейки, с трудом соображаю я и понимаю, что должна их заменить. Сомневаюсь, что осилю. Но всё же тянусь к рюкзаку, засовываю руку. Двигаюсь уже не так плавно, просто не могу контролировать тело. Внутри нащупываю нож — и замираю. Секунда тянется за секундой, не знаю, как долго ласкаю пальцами пластмассу ножен, пока всё же понимаю, что драться с ним не буду.

Не потому что не могу, а потому что не хочу. Его столько раз предавали те, кто дорог. Я не хочу стать одной из них, пусть Влад этого никогда и не узнает.

Вытаскиваю батарейки. Фонарь к тому времени почти гаснет. Руки неловкие, словно деревянные. Глянцевая пластмасса выскальзывает и блок батареек падает вниз. Поднять я не смогу. Едва хватает сил сидеть, опираясь о стену.