Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый! 2 (СИ)

Я в очередной раз подивился тому, насколько нежной и женственной она стала в этом воплощении. Ничего общего с ловеласом Родериком Шими. Разве что некая схожесть черт лица и зелень красивых глаз.

Почему именно девушка? Неужели судьба решила посмеяться над нами? Ей не терпелось толкнуть Родерика в объятья Баиля еще более резво? Но ведь всё снова закончится трагедией! Еще худшей, чем в прошлом…

Однако… хорошо, что Джонас до сих пор не знает о том, что Селена девушка. Или уже знает?

Эта мысль обожгла страхом.

— Скажи, дочь, Джонас все еще считает тебя парнем?

Селена посмотрела на меня с особым вниманием, словно силясь прочитать мои мысли, а потом утвердительно кивнула.

— Это хорошо! — пробормотал я, успокаивая свое разболевшееся сердце. — Селена… я понимаю, что ты любишь его, но… — я увидел, как она напряглась и побледнела, но не имел права не продолжать, — но ваши отношения невозможны!

На лице девушки отразилась боль.

— Почему? — прошептала она бледными губами, и я ощутил ее глубокую тоску. — Я… я могу признаться, что я женщина, и тогда…

— Именно ваши отношения в прошлом привели вас к ужасной участи… — я не хотел этого говорить, но был вынужден сделать это. — Баиль… он умер страшной смертью от рук вампиров, а ты… — я замялся, не имея сил произнести эти страшные слова вслух, — а ты погиб под пытками после того, как перебил в порыве мстительности всю королевскую семью Луарии. Ты стал преступником, Родерик, и заплатил за свою месть… каждой каплей своей крови…

Я сказал это!

Селена побледнела еще сильнее, и на лице ее отразилась мука. Глаза застыли, словно остекленели, а в памяти, похоже, замелькали обрывки жутких воспоминаний.

Она нервно сглотнула, а потом судорожно закрыла лицо ладонями.

Я подождал полминуты, давая возможность переварить это, и уже хотел подойти к ней, чтобы обнять, но Селена резко поднялась на ноги и посмотрела на меня покрасневшими от невыплаканных слез глазами.

— Отец, я хочу побыть одна… — проговорила она хрипло и решительно направилась в сторону выхода.

Я не стал ее останавливать. Она должна переварить это сама в себе. Переварить и согласиться со мной. Участь Родерика Шими не должна повториться в ее жизни ни в коем случае!

Я этого не допущу!..

***

Селена

…Окровавленные истерзанные руки с тонкими длинными пальцами, вцепившиеся в мою одежду, обескровленное лицо и потухающие синие глаза, смотрящие на меня в жутком отчаянии…

— Рик… — сквозь хрипы и боль шепчет Баиль пересохшими губами… — Я клянусь… тебе…

Я — Родерик — чувствую, как в глазах закипают слезы.

— Баиль… только выживи… — шепчу в ответ, как сумасшедший, — умоляю!!!

— … клянусь… встретиться… с тобой снова…

Видение, пронесшееся перед глазами после слов отца, было не просто картинкой. Оно источало вселенскую скорбь, отчего моя внутренность скрутилась узлом, и стало безумно тесно в груди.

Уйти! Сбежать!!! Только бы не чувствовать эту жуткую боль…

Я выскочила из комнаты Лавиана Шими и рванула прочь.

Хотелось забиться в какой-нибудь угол, сжать голову руками и перестать мыслить, дышать, чувствовать…

Баиль погиб из-за меня! Его убили из-за меня!!! Я опасна для него! Он должен жить…

Я не перенесу этого снова. Я сойду с ума…

Впереди по коридору замаячили ученики, и я в панике свернула на лестницу.

Внизу на нижних этажах было столпотворение, слышались голоса, смех, поэтому я рванула наверх, на крышу…

Никогда еще здесь не была, но знала, что существует смотровая площадка, установленная для наблюдения за звездами.

Мне отчаянно требовалось одиночество.

Бежала так быстро, что перестало хватать дыхания.

Порыв холодного ветра растрепал мне волосы, как только я выскочила на крышу.

Солнце медленно садилось на горизонте, окрашивая небо в яркие закатные цвета.

Игнорируя холод, я поплелась к смотровой площадке, представляющей собой большой прямоугольник, огражденный металлическими перилами.

Ветер резанул по повлажневшим глазам, заставив веки сомкнуться, но как только я зажмурилась, меня прорвало.

Нет, я не стала рыдать, как настоящая девчонка: даже сейчас я помнила о своей конспирации, но плач душил меня изнутри, так что мне пришлось закрыть свой рот ладонью.

Голова кружилась, силы из-за потрясения уходили из тела сильнее обычного, хотя полноценный голод все еще не наступил.

Впрочем, сейчас я меньше всего думала о себе.

Я думала о том, что мне действительно лучше расстаться с Джонасом навсегда. Ради его безопасности.

Я знала, что отец сказал правду: об этом же говорили и мои обрывочные воспоминания. Родерик считал себя единственной причиной того, что Баиль погиб. Но виновных в смерти друга, как сказал Лавиан, он наказал своими собственными руками…

Как же это невыносимо больно — потерять его!

Снова я подобного не переживу…

— Селий?

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть и замереть. В нем слышалось удивление, тревога, и сердце мое снова сжалось: ОН здесь! Баиль-Джонас здесь…

Мне нельзя ничего ему говорить! Лучше уйти молча, пока мы еще можем расстаться на полпути.

Ах, зачем я сегодня в лесу умоляла его не бросать меня??? Как опрометчиво! Если бы я только знала…