Вампировский централ

— Что, навестить твоих? — усмехнулся я. — Нет уж, уволь, я не Служба спасения, девочка. И мой тебе совет: забудь дорогу домой. Чем быстрее оплачут, тем будет лучше для всех. Говорят, время лечит.

Она снова уткнулась в грудь своему вампиру. Впрочем, это были последние слёзы, и чувство сожаления будет преследовать её недолго. Я собирался сказать об этом, когда тонкое копьё просвистело над моим плечом и вонзилось в спину девушки, пригвоздив к возлюбленному. Раздавшееся вслед за этим низкое рычание заставило меня испытать непроизвольный укол ужаса. Чёрт! Я резко обернулся. Торн стоял у стены, подняв на вытянутой руке бьющееся в конвульсиях тело. Когти вампира насквозь пропороли живот «энтомолога», вонзившись в стену, из ран хлестала кровь. Рот убийцы был открыт в немом крике, глаза вылезли из орбит, дёргающиеся конечности оставляли на драных обоях алые разводы. Словно крылья бабочки…. Наконец его взгляд остановился, из горла хлынула кровь. Труп застыл в нелепой позе, подобно механической кукле, у которой кончился завод. Торн с усилием выдрал когти из стены — пять чёрных зеркальных резаков длиной не меньше вампирской ладони! Тело сползло вниз и мешком осело на пол. Я равнодушно скользнул по нему взглядом: друга я потерял гораздо раньше. Гранд слизнул каплю крови в уголке рта и втянул когти. Высшие предпочитали не менять внешность и использовали частичную трансформацию, недоступную для обращённых. Я взглянул на застывших рядом с трупом бандитов: бледные лица, «стеклянные» глаза. Похоже, допрос придётся отложить.

С первого взгляда на жертву «энтомолога» стало ясно: дело безнадёжное. Кольдэр же просто не мог с этим смириться. Стоя на коленях рядом с девушкой, он пытался зажать рваную рану на её животе, но вынуть из тела хитрое копьё убийцы, не повредив соседние ткани и органы, было невозможно. Таня хватала ртом вздух, глядя на вампира широко раскрытыми глазами, из уголка рта стекала струйка крови. Торн отвернулся и с чувством произнес несколько слов на своём языке. Я невольно сжал кулаки. Широкий мешковатый плащ, взгляд из-под капюшона. «Ещё что-нибудь, Воронов?» Наспинные ножны! Чёрт, я должен был догадаться! Ну, нет, Паша, не в этот раз.

— Обращай её, Кольдэр, — решил я.

Вампир вскинул голову, не веря своим ушам. Я и сам своим не верил.

— Ну, давай же, а то передумаю!

— Виктор….

— Да пошёл ты, гранд!

Я махнул рукой и вышел в коридор. Я играю на стороне добра, играю на стороне добра…. Чёрт, мне всё труднее убеждать себя в этом. Давно забытое желание закурить заставило меня усмехнуться: курево и охотник на вампиров — вещи несовместные.

Когда я вернулся в комнату, рядом с Кольдэром стояла Таня. Нет, не Таня — Таниа. Внешние изменения были едва заметны, но уже сейчас черты её лица стали правильнее и тоньше, волосы — пышнее и гуще. Белоснежная кожа и отливающие золотом пряди впитали кровь, и посреди грязи и смерти она казалась олицетворением чистоты и невинности. Эта девочка ещё будет меняться, и через несколько лет никто уже не угадает в ней прежнюю Таню. Я сохранил ей жизнь, подарив вечную смерть. Впрочем, всё это сказки: вампиры не мертвее нас.

— Благодарю, офицер, — улыбнулась новорождённая вамирша. — Полагаю, мой паспорт вам больше не нужен?

Ну конечно! Свежеобращённые вампиры всегда испытывают необъяснимую ненависть к собственным документам.

— Видишь ли, детка, как только я верну тебе паспорт, я тут же арестую твоего жениха за обращение несовершеннолетней.

Кольдэр вопросительно взглянул на меня.

— Идите, — сказал я. — Обычно я не отпускаю убийц, просто сегодня так встали звёзды. Ральту привет.

Солдэр вскинул брови, но ни о чём не спросил. Когда парочка, взявшись за руки, растаяла в предрассветных сумерках, Торн заметил:

— Вы, люди, удивительно нелогичны: за зло платите добром, лишая нас права презирать всех, кто не мы. Вы подрываете наши устои, Виктор.

— Это ты к чему?

— К тому, что благодарность — то самое чувство, которое может поспорить с нашим основным инстинктом — преданностью семье.

Я поморщился.

— Гранд, не говори красиво. Я не собираюсь становиться между Кольдэром и Ральтом.

— Верю, напарник.

9

Пока дождались конвоя и экспертов, пока те отработали на месте, а группа зачистки осмотрела развалины, начало светать. Мы с Торном возвращались к машине. Два здоровенных ворона гоняли ледышку по покрытому наледью капоту. Я кивнул на них вампиру.

— Оперативники, ёлки!

— А чего ты хотел? — возмутился Торн. — Им всего по семьсот! Я обратил их ещё детьми, вырастил, воспитал и сделал из них лучших солдэров клана. Они — моя семья, Виктор, всё, что у меня есть.

— Так влюбись, женись и нарожай своих. Тоже мне проблема!

Вампир рассмеялся.

— Наш брак обычно не предполагает взаимных чувств, Виктор, и заключается в интересах клана и воспроизводства расы. Любовь — это другое.

— Странные вы люди, вампиры, — помолчав, сказал я.

— Вот этого я всегда боялся, напарник — стать слишком человеком, — вздохнул Торн.

Я не видел его глаз, но был уверен, что Высший вампир просто вызывает меня на откровенность. Не дождётся.

— Пристегнись, — напомнил я, садясь в машину.