Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

— Неужели вы отвернулись бы от своего возлюбленного или даже просто друга, поскольку его одолела болезнь? Представьте, что того, кто дороже вам всего на свете, вдруг свалила бы лихорадка. Он метался бы в горячке, бредил, и в этом бреду говорил бы, что не желает вас видеть, и иные недостойные слова. Неужели вы бы отнеслись к ним всерьез? Или сочли бы их следствием болезни и по выздоровлении дорогого вам человека не стали бы упрекать его ни в чем, а о случившемся вспоминали бы лишь с сожалением?

— Я вас не понимаю, — прошептала мисс Босанкет.

— Думаю, вы усердно читаете Библию. И не раз удивлялись тому, как злые духи способны овладеть своей жертвой и помыкать ею. Но с чего вы решили, что подобное случалось только в прошлом? Или вы думаете, что наука и просвещение уничтожили злых духов и современному человеку нечего бояться?

Мисс Босанкет внимательно глядела на меня.

— Вы намекаете на странные вещи, — сказала она.

Наши глаза встретились, а дальше… Сам не знаю почему, но миссия, которую я на себя возложил, перестала меня занимать. Я жадно пожирал глазами мисс Босанкет. Ее хрупкая фигурка, бледное одухотворенное лицо неодолимо притягивали меня. Я осторожно коснулся ее руки. Она не отвела свою руку, словно принимала мою заботу. Я возликовал. Во мне вспыхнула кровь. В голове замелькали сумасбродные мысли. Я сознавал, что слишком крепко сжимаю руку девушки. Мисс Босанкет тоже это поняла и попыталась высвободиться, но это лишь усилило мою страсть. Я сжал ее пальцы и громко засмеялся. Ее глаза удивленно глядели на меня, а грудь, скрытая легким платьем, вздрагивала с каждым вдохом. Я понимал, что привлекаю девушку к себе с явным намерением ее обнять. И вдруг ее глаза наполнились ужасом. Она вырвала руку и, шатаясь, попятилась. Глаза мисс Босанкет были прикованы к моей шее.

— Проклятая отметина! Что это? Откуда она? — дрожа всем телом, спрашивала девушка.

Она осела на пол и лишилась чувств. В то же мгновение дикая кровь ударила мне в голову. Я склонился над мисс Босанкет… Не знаю, что было бы дальше, не вернись сэр Уильям. Он сурово поглядел на нас и занялся дочерью. Я стоял в стороне, охваченный непонятной яростью, словно зверь, от которого отобрали добычу. Сэр Уильям повернулся ко мне и в необычайно учтивой манере попросил извинения за то, что я явился свидетелем этой печальной сцены. Увы, его дочь с рождения не отличалась крепким здоровьем. Еще раз извинившись, хозяин сказал, что не смеет меня задерживать.

Я неохотно покинул их дом. Но стоило мне выйти за порог, как меня охватила паника. Дьявольское наваждение схлынуло; дрожа всем телом, я вскочил в седло и понесся обратно с такой скоростью, будто от этого зависела моя жизнь.

В аббатство Марвин я вернулся около десяти часов вечера и сразу же попросил постелить мне наверху. После всего, что со мною было, я просто боялся спать в Каменном склепе и выпил несколько порций виски, чтобы успокоить взвинченные нервы.

Но мой сон был коротким. Голова тут же наполнилась прежними мыслями. Я отогнал их, сказав себе, что раздумывать буду завтра утром. Однако зов Каменного склепа был силен. Я противился ему, боролся, но потом уступил: оделся, взял свечу и спустился вниз. Подойдя к черной двери, я широко распахнул ее и вглядывался в темноту, вслушивался, словно ожидал, как некий голос позовет меня. Было тихо, как в гробнице, однако стоило мне переступить порог, и голоса принялись манить и уговаривать меня. Я стоял, пошатываясь, не в силах вернуться наверх и не испытывая такого желания, и глядел на дрожащее пламя свечи. Только сейчас я заметил, что пол в нише не покрыт ковром, а на нем темнеет какое-то пятно. Я нагнулся и дотронулся до одной из каменных плит. Она шевельнулась. Тогда я поставил свечу на пол, присел на корточки, взялся за плиту обеими руками и попытался поднять. Все звуки, звеневшие у меня в ушах, мгновенно стихли. Еще рывок, и плита сдвинулась с места, обнажив зияющую черную дыру, не больше квадратного ярда.

В пламени свечи я разглядел несколько ступенек, уходящих вниз. Возможно, когда-то там был погреб. Меня охватило возбуждение. Даже не подумав дождаться утра, я протиснулся в дыру, взял свечу и принялся осторожно спускаться вниз. Пройдя дюжину ступеней, я очутился перед узким проходом — прямым как стрела. Я пригнул голову и двинулся вперед — с необычайной осторожностью, более всего опасаясь, как бы не уронить свечу и не оказаться в кромешной тьме. Здесь было холодно и сыро. Глухое эхо повторяло каждый мой шаг.