Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Убирайся, тебе говорят. Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Ты должен мне все объяснить, ради всего святого! Если ты не откроешь, я сломаю чертову дверь.

Пустая угроза, но Рейнольдс отреагировал:

— Нет. Подожди.

Послышался звон ключей, потом — звук отрывающегося замка, и дверь открылась. Прихожая была погружена во тьму. Гевин увидел перед собой неухоженное лицо Кеннета. Он выглядел очень усталым. Небритый, в грязной рубахе, изношенных штанах, подвязанных веревкой.

— Я не в силах тебе что-либо объяснять! Убирайся!

— Ты просто обязан рассказать… — Гевин переступил порог.

Рейнольдс был либо слишком пьян, либо слишком слаб, чтобы воспрепятствовать этому. Он отступил в сумрак прихожей.

— Что за чертовщина творится?

В квартире стоял тяжелый дух гнили. Кеннет позволил Гевину закрыть за собой дверь и вдруг вытащил из кармана своих засаленных штанов нож.

— Брось дурачить меня, — прохрипел он. — Я знаю, что ты натворил. Очень славно. Очень умно.

— Ты говоришь об убийствах? Я их не совершал.

Рейнольдс выставил свой нож вперед.

— Скольких ты прикончил, убийца? — На его глазах показались слезы. — Шестерых? Десятерых?

— Я никого не убивал!

— Чудовище!

Кеннет держал в руках тот самый нож для бумаги. Он приблизился. Не оставалось сомнений в том, что он намеревается сделать. Гевин вздрогнул, и это, казалось, воодушевило Рейнольдса.

— Забыл уже, наверное, каково это — чувствовать плоть и кровь?

Он, очевидно, окончательно сошел с ума.

— Послушай… я пришел всего лишь поговорить.

— Ты пришел убить меня, я знаю. Ты пришел меня убить.

— Ты что, не узнаешь меня? — испуганно спросил Гевин.

Рейнольдс криво усмехнулся.

— Ты не мальчишка. Ты похож на него, но ты — не он.

— Ради бога, я — Гевин!.. Гевин! — Он никак не мог сообразить, что сказать безумцу, чтобы остановить приближающийся к груди нож. — Гевин, помнишь?

Рейнольдс вдруг застыл, пристально глядя ему в лицо.

— Ты потеешь, — растерянно произнес он.

У Гевина пересохло во рту, и он лишь утвердительно кивнул.

— Да, — произнес Рейнольдс. — Ты действительно потеешь. — Он опустил нож. — Он никогда не потеет. И никогда не будет. Значит, ты мальчишка. Мальчишка.

— Мне нужна помощь. — От волнения Гевин охрип. — Объясни мне, что происходит.

— Ты хочешь объяснений? Я постараюсь тебе их предоставить.

Они прошли в комнату. Шторы были опущены, но даже в темноте Гевин заметил, что коллекция разорена. Глиняные черепки превратились в пыль, каменные барельефы разбиты, а от надгробия Флавина-знаменосца осталась груда камней.

— Кто это сделал?

— Я, — ответил Рейнольдс.

— Почему?

Рейнольдс медленно подошел к окну и заглянул в щель между бархатными шторами.

— Я вернулся, ты видишь, — сказал он, игнорируя вопрос.

— Почему ты разбил все? — настаивал Гевин.

— Жить в прошлом — это болезнь, — ответил Кен. Он отвернулся от окна. — Я крал эти вещи долгие годы. Мне доверяли, а я злоупотреблял доверием. — Он пнул внушительный осколок ногой. Поднялась пыль. — Флавин жил и умер. Больше о нем сказать, пожалуй, нечего. Или почти нечего. Его имя не имеет никакого значения: он мертв… и счастлив.

— А статуя в ванной?

Рейнольдс замер, словно представил ее нарисованное лицо.

— Ты принял меня за него? Когда я пришел.

— Да, я думал, он уже закончил свои дела.

— Он изображает меня.

Рейнольдс кивнул.

— Да, насколько я понял его природу, он всегда кого-нибудь имитирует.

— Где ты нашел его?

— Возле Карлайла. Мне поручили произвести там раскопки. Мы нашли его в термах: статуя, свернувшаяся калачиком, и останки взрослого мужчины. Не спрашивай, что привлекло меня к ней. Я не знаю. Возможно, ему самому так захотелось. Я украл статую и принес сюда.

— И ты кормил его.

Рейнольдс побледнел.

— Не спрашивай.

— Я спрашиваю. Ты кормил его?

— Да.

— Ты хотел убить меня? Ты для этого привел меня сюда? Убить меня и умыть его моей кровью!

Гевин вспомнил стук кулаков чудовища о края ванны — нетерпеливое требование еды. Так ребенок стучит по колыбельке. Гевина чуть не скормили этой твари.

— Почему он не напал на меня, как на тебя? Почему не выскочил из ванны и не сожрал?

Рейнольдс вытер пот со лба.

— Он увидел твое лицо.

Конечно, он увидел лицо Гевина и захотел сделать его своим. Он не мог украсть лицо мертвого человека, поэтому оставил его в живых. Рационализм статуи невольно восхищал.

— Человек, чьи останки вы нашли в термах…

— Что?…

— Он хотел остановить эту тварь?

— Да. Вероятно, поэтому его не предали земле. Просто бросили. Никто не догадался, что человек сражался с существом, пытавшимся отобрать его жизнь.

Теперь почти все понятно. Оставалось выплеснуть накопившуюся злобу.

Рейнольдс едва не убил его, чтобы накормить ненасытное чудовище. Гевин не мог удержать себя в руках. Он схватил Рейнольдса в охапку и встряхнул. Захрустели то ли зубы, то ли кости.

— Он уже почти скопировал мое лицо! Что будет со мной, когда он полностью переродится?

— Не знаю.

— Говори! Говори самое худшее!

— Могу лишь догадываться, — ответил Кеннет.

— Тогда догадайся!

— Когда он закончит перерождение, ему останется отобрать у тебя единственное, что он не способен скопировать, — твою душу.