Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

Джек Данн (р. 1945) — американский писатель, живущий в Австралии, автор и редактор более семидесяти книг разных жанров, переведенных на тринадцать языков мира, удостоившийся сравнений с Хорхе Луисом Борхесом, Роальдом Далем, Льюисом Кэрроллом и Марком Твеном и многочисленных наград, включая премию «Небьюла», две премии «Ореалис» (Австралия) и Всемирную премию фэнтези. Его перу принадлежат романы «Тайная история Леонардо Да Винчи» (1995), «Безмолвный» (1998), посвященный событиям Гражданской войны в Америке, «Скверное лекарство» (2001) — книга, названная лучшим «дорожным романом» со времен «В дороге» Джека Керуака, «Бунтарь: Воображаемая жизнь Джеймса Дина» (2004) и его продолжение — «Земля обетованная» (2007).

Рассказ «Среди мертвецов» был впервые опубликован в журнале «OUI» в июле 1982 года.

Среди мертвецов (© Перевод К. Плешков)

О том, что Вернеке — вампир, Брукман впервые узнал, когда они в то утро пришли в каменоломню.

Он как раз наклонился, чтобы поднять большой камень, когда из канавы неподалеку, как ему показалось, донесся какой-то звук. Оглядевшись по сторонам, он увидел Вернеке, склонившегося над каким-то «мусульманином»,[80] одним из ходячих мертвецов, новичком, так и не сумевшим приспособиться к жуткой лагерной жизни.

— Помощь нужна? — тихо спросил Брукман.

Вернеке поднял на него испуганный взгляд и прикрыл рот рукой, словно давая Брукману знак молчать.

Однако Брукман был уверен, что заметил размазанную по губам Вернеке кровь.

— Что с этим «мусульманином»? Жив? — (Вернеке часто рисковал жизнью, спасая кого-то из своего барака. Но рисковать из-за «мусульманина»?) — Что случилось?

— Убирайся.

«Ладно, — подумал Брукман. — Лучше не трогать его. Бледный он какой-то, а вдруг тиф? Охранники немало над ним поизмывались, а Вернеке старше всех в рабочей команде. Пусть немного посидит, отдохнет. Только вот кровь…»

— Эй ты, чем занимаешься? — крикнул Брукману молодой охранник-эсэсовец.

Брукман поднял камень и, словно не слыша окрика, двинулся в сторону от канавы, к ржавой коричневой вагонетке на рельсах, которые вели к ограде из колючей проволоки. Стоило попытаться отвлечь внимание охранника от Вернеке.

Однако охранник крикнул снова, требуя остановиться.

— Что, отдохнуть решил? — спросил он, и Брукман напрягся в ожидании удара.

Охранник был новый, аккуратно и чисто одетый — и никто не знал, чего от него ждать. Он подошел к канаве и, увидев Вернеке и «мусульманина», сказал:

— Ага, значит, твой дружок решил позаботиться о больном.

Охранник пошел к канаве и дал знак Брукману, чтобы тот следовал за ним.

Брукман понял, что совершил непростительный поступок — подвел Вернеке, и выругался про себя. Он достаточно долго пробыл в лагере, чтобы держать язык за зубами.

Охранник с силой пнул Вернеке под ребра.

— Погрузи этого «мусульманина» в вагонетку. Ну!

Он снова пнул Вернеке, словно спохватившись. Вернеке застонал, но поднялся.

— Помоги ему погрузить «мусульманина» в вагонетку, — сказал охранник Брукману, после чего улыбнулся и очертил в воздухе круг — символ дыма, поднимавшегося из высоких серых труб у них за спиной.

«Мусульманину» предстояло в течение ближайшего часа оказаться в печи, и его пепел вскоре поплывет в горячем застоявшемся воздухе, словно частички его души.

Вернеке толкнул «мусульманина» ногой. Охранник усмехнулся, махнул другому наблюдавшему за ними охраннику и отошел на несколько шагов, уперев руки в бока.

— Давай, дохляк, вставай, или умрешь в печи, — прошептал Вернеке, пытаясь поставить того на ноги.

Брукман поддержал шатающегося «мусульманина», который начал тихо стонать. Вернеке с силой ударил его по щеке.

— Хочешь жить, «мусульманин»? Хочешь снова увидеть свою семью, ощутить прикосновение женщины, почувствовать запах свежескошенной травы? Тогда шевелись!

«Мусульманин», волоча ноги, с трудом шагнул вперед между Вернеке и Брукманом.

— Ты мертвец, «мусульманин», — подгонял его Вернеке. — Такой же мертвец, как твои отец и мать, такой же мертвец, как твоя ненаглядная жена, если она вообще у тебя была. Мертвец!

«Мусульманин» застонал, покачал головой и прошептал;

— Не мертвец… моя жена…

Вдоль трех стен барака тянулись голые деревянные нары шириной в фут, на которых спали люди, без одеял и матрасов. Зарешеченное окно в северной стене едва пропускало внутрь яркий свет прожекторов, превращавших царившую снаружи ночь в мертвенное подобие дня. Лишь внутри барака действительно была ночь.

— Знаете, что сегодня за вечер, друзья? — спросил Вернеке.