Вампирский роман Клары Остерман

– Вы ничем не сможете ему помочь, к тому же ещё и сами угодите в тюрьму или на каторгу. Но вероятнее всего, на опыты, где кто-нибудь из коллег вашего отца превратит вас в лабораторную крысу.

– Вы правы. И всё же… я чувствую вину за то, что не смогла спасти его.

– А он испытывает вину за то, что превратил вас в чудовище?

– Да, – произнесла она с горечью и повторила, опустив голову, отчего вьющиеся пряди закрыли лицо, – Думаю, да. Он просто не хотел меня терять. Папа сделал меня чудовищем, чтобы спасти, а я совершила столько чудовищных поступков, чтобы найти его. Все наши ошибки совершены ради любви друг к другу.

– Страшная вещь эта ваша любовь.

– Ох, наверное. Так или иначе, теперь мне нужно научиться управлять с этим жить, чтобы больше не причинить никому вреда. Думаю, на Брюфоморе найдутся люди или данийцы, которые меня научат. Доктор Шелли сказал, там много специалистов. Так что… да, я лечу в Фомор, – решительно повторила она.

– Значит, летим, – согласился я.

– Что же, – она выгнула бровь, и голос её сделался ниже, мягче, но ядовитее, – вы остаётесь с нами?

– А вы предлагаете мне сойти на землю?

– Могу помочь, – и она игриво будто бы легко подтолкнула со спины, отчего я рефлекторно сильнее вцепился в перила, вызвав только приступ смеха маленькой ведьмы. – Хотя, наверное, мне стоит просто побольше говорить с вами, и тогда вы спрыгнете сами. О чём вы хотите поговорить, господин Давыдов? Или точнее, о чём вы не хотите говорить? О любовных романах? О поэмах? О балах и платьях?

Вот же язвительная зара…

These violent delights have violent ends
And in their triumph die, like fire and powder,
Which, as they kiss, consume. The sweetest honey
Is loathsome in his own deliciousness
And in the taste confounds the appetite.
Therefore love moderately: long love doth so;
Too swift arrives as tardy as too slow.

William Shakespeare “Romeo and Juliette”

У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты порох и огонь,
Так сладок мёд, что наконец и гадок:
Избыток вкуса отбивает вкус.
Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.

Уилльям Шекспир «Ромео и Джульетта» [4]

На этом запись в дневнике прерывается. Сам дневник Д. И. Давыдова найден на Щурских болотах к юго-западу от Нового Белграда в месте, где предположительно пролетал незарегистрированный констанц.

Розыск преступников продолжается.

После взрыва путэры над Белградом, несколько зданий в центре оказались повреждены. Десять человек пострадали. Погибших нет.

Тело доктора Густава Остермана не найдено.

Тело второго подозреваемого (под именем Владислава Кельха) не найдено.

Барон Теодор Генрих Карнштейн в документах на въезд в Ратиславию не значится. Граф Владислав Николаевич Кельх не числился в документации до позапрошлого года и не является гражданином Ратиславской империи.

Личность до сих пор не установлена.

Мы не смогли найти осколки путэры и предпологаем, что она могла оказаться цела, несмотря на мощность взрыва. Местоположение путэры до сих пор остаётся неизвестным. Подозреваем, что она попала в руки лойтурской или рдзенской разведки.

Д. Ф. Волков

12 березня 1227 г.