Вампирский роман Клары Остерман

– Государственную важность? – воскликнула я удивлённо. – Но какое дело…

– Тш-ш-ш, – Тео неожиданно приложил палец к моим губам, от чего я совсем растерялась и застыла на месте, не смея пошевелиться. – Можно всё же попросить перейти на лойтурский? Знаю, вы говорите не очень бегло, но это нас обезопасит и поможет поддержать легенду.

С этого момента мы с Тео общаемся друг с другом только на лойтурском. Это даётся мне нелегко, но произношение его столь чудно и приятно, да и в целом, мне так приятно вести с ним беседы, что я стараюсь изо всех сил. Это хорошая практика для человека вроде меня, лишённого возможности говорить на иностранных языках.

Поначалу Тео старался говорить достаточно медленно и плавно, чтобы я привыкла к произношению:

– Отныне вы лойтурская баронесса, моя жена. Мы с вами только недавно повенчались и навещали вашу матушку в Великолесье.

– Никто не поверит, что я лойтурская дворянка.

– И вправду, дорогая Клара, – он обвёл меня столь внимательным взглядом, что я засмущалась. – Вы самая очаровательная и милая господица, что мне довелось повстречать, но и вправду ни капли не похожи на лойтурку. Могу полюбопытствовать, почему?

– Мой род совсем незнатный…

– Хм, простите, Клара, я не подумал…

Тогда он и рассказал о своей семье:

– Я с севера от Холодной горы, там… не только знатные люди сохранили истинные черты нашего народа.

– Каково там?

– У Холодной горы? – Тео спросил меня так проникновенно, придвинувшись ближе, точно спрашивал о самом потаённом, самом безумном и даже постыдном желании.

И я, не в силах сопротивляться родившейся между нами связи, потянулась навстречу. Скрипела старая изба постоялого двора, и ветер шуршал снегом по крыше, а сверкавший золотым огнём догорающих свеч зал наполнялся уютными запахами смолы, хвои, каши, пирогов и алкоголя. Уютный сумрак зимних вечеров обнимал наш столик в углу всё плотнее, точно подталкивая друг к другу. Когда резко, как выстрел из-за спины, наш tête à tête прервала уже знакомая хозяйка «Дома за ореховым кустом».

Она – невысокая, очень прямая, суховатая, со строгим вдовьим взглядом – опустила между нами поднос.

Не знаю, почему хозяйка обслуживала нас лично. Если поначалу я решила, что в столь поздний час другие служащие уже ушли по домам, то, заметив подавальщицу у другого столика, подумала, что ей просто хотелось поговорить с Тео.

Ох, пожалуй, зря я додумываю такие вещи. Это какая-то дурная часть меня ищет в других подвох. На деле хозяйка задала моему другу вполне ожидаемые вопросы: на сколько ночей мы остановимся (одну), во сколько выдвигаемся (на рассвете), нужно ли будет заменить лошадей (да) и будем ли мы завтракать (нет, но возьмём еды с собой в дорогу).

Но вопросы были исчерпаны, ответы получены, а хозяйка всё не уходила. Тео бегал глазами от неё ко мне (у него очень живые, очень яркие глаза, что, кстати, не слишком свойственно обычно лойтурцам. У моего папы они тоже светлые льдистые, но взгляд совсем иной: сдержанный и маловыразительный). Когда Тео смотрит на меня, я представляю резвых беспокойных баламутов-бесенят, танцующих в его зрачках.

– Что-то ещё, хозяйка? – не выдержав молчаливого присутствия женщины, спросил Тео. – Или вы всех гостей так верно сопровождаете за ужином?

– Да нет, – она, кажется, растерялась, когда столь прямолинейно указали на её настырность. – Просто… заинтересовалась редкими гостями.

– Редкими? – Тео оглядел зал. Народу в «Доме» и вправду не много в столь поздний час, но несколько человек я насчитала. – Разве у вас мало постояльцев? Если так, то не могу не полюбопытствовать почему? У вас дурно кормят? Водятся крысы? Или в постелях полно клопов? Или…

– Что вы?! – возмутилась она. – Как можно?! Какие ещё клопы?

– Значит, клопов нет?

– Нет, конечно.

– Почему тогда гости у вас редкие? – Он подпёр голову рукой и столь невинно, столь по-детски непосредственно посмотрел на хозяйку, что я едва не прыснула от смеха.

А на хозяйку это произвело ровно то впечатление, что, видимо, и ожидалось: от стыда она даже зарделась.

– Нет, господин, – пролепетала она, а лицо её пошло красными пятнами, глаза опустились, ресницы затрепетали. – «Дом за ореховым кустом» – приличное заведение. У нас останавливался даже глава округа, когда проезжал с осмотром.

– Удивительно, – покачал головой Тео. – Я считал, что такой человек как голова остановится в усадьбе Курганово графа Ферзена. Разве может быть место лучше?

– Это правда, лучше Курганово ничего в округе нет, – поспешно согласилась хозяйка. – Но голову застала в дороге гроза. Ужасное ненастье тогда обрушилось на округу. У нас повалило дерево прямо на амбар.

– Quelle damage! – с неподдельным сочувствием воскликнул Тео. – И что же голова? Не нашёл клопов в своей постели? Не отравился сырниками на завтрак?

– Ни одного клопа, господин, – поджав тонкие, преисполненные оскорблённого возмущения губы, процедила хозяйка. С каждым следующим словом голос её всё гневливее звенел от обиды. – И ни одного отравления за все годы, что я являюсь владелицей этого постоялого двора.

– Тогда почему же вы у вас так мало гостей?