Вампирский роман Клары Остерман

– Хорошо бы понять, что ты такое. – Она вдруг склонилась, стёрла слёзы с моих щёк. – Ладно, хватит рыдать, ещё успеешь. Нам правда нельзя терять время. Они вряд ли отпустят тебя просто так, – она обернулась в сторону, куда убегали наши глубокие следы в сугробах. – Говорю же, они выслеживали вас всю ночь.

– Как они могли… убить его?..

У меня никак не получалось собраться с мыслями и, если честно, я не знала, что поразило меня сильнее: сама гибель Тео или то, как это произошло. Но фарадалка вовсе не поняла меня.

– Сумеречным Сёстрам закон не страшен. Они грабят людей, запирают их в своих подвалах, и никто им слова не скажет. Они же якобы следят за порядком, – ядовито проговорила она, выплёвывая каждое слово..

– Я… огонь… там был огонь. И золото. И…

– Ах, это, – она неожиданно горько усмехнулась, – так они же ведьмы. Что ты хотела от ведьм?

– И ты…

– И я тоже. И ты, – она покрутила головой, рассматривая меня внимательно, – что-то непонятное. Ладно, выясним, кто ты такая. Пойдём, Клара.

Она поднялась и протянула мне руку, предлагая помощь. Сидя в снегу, я, что удивительно, совсем не ощущала холода и потому не спешила встать.

– Обещаю больше не пытаться тебя убить, – усмехнулась фарадалка. – Если сама не нападёшь. Знаешь ли, я тебе тоже не доверяю.

– Ты не доверяешь мне? – удивлённо воскликнула я.

– Конечно! Ты же буквально соткана из тьмы, – с лёгким отвращением произнесла она. – Но раз Сумеречные Сёстры – твои враги, значит, у нас с тобой есть что-то общее.

Тяжело довериться человеку, который так легко пытался тебя убить. Но я оказалась совсем одна в лесу. Меня преследовали люди, которые убили Тео. И я совсем не знала, да и сейчас не знаю, что делать.

– Почему Сёстры твои враги?

– Они враги всего моего табора, – пояснила фарадалка. – Сёстры украли у нас кое-что очень важное.

– Что?

– Хм… расскажу позже. Сейчас нет времени, а история долгая. Так что? Идёшь? Я долго ждать не буду.

Но меня всё ещё грызли сомнения.

– Как тебя зовут хотя бы?

– Вита.

– Клара, – повторила я, хотя она уже и без того знала.

И я протянула руку, заключая немой договор о временном нашем сотрудничестве.

Так я и оказалась в фарадальском лагере.

Но об этом чуть подробнее.

Мы ещё долго плутали по лесу, хотя теперь думаю, что Вита, скорее всего, путала следы, сбивая Сестёр с пути.

А потом, когда я совсем выбилась из сил и отчаялась, когда слёзы мои заледенели на щеках, и те горели огнём, сквозь тьму еловых ветвей блеснул сначала огонёк костра. Я замешкалась, утопая в сугробе по колено. Снег попал в мой валенок, и чулок тут же промок.

Как бы посмеялся Давыдов, если бы теперь оказался рядом. Он бы, наверное, сказал, что мы попали в один из моих романов, потому что никогда в жизни я не видела ничего столь… диковинного? Сказочного?

– Идём, – дёрнула меня торопливо Вита.

Ночную пелену разрезали низкие мужские голоса, и я невольно отшатнулась, точно вместо человеческого смеха услышала волчий вой. Но нет, пусть назовут меня трусихой или дурочкой, а всё же лесных зверей я опасаюсь меньше людей.

Но Вита тянула меня всё дальше, из глубины леса к свету. Обычно человек ощущает себя безопаснее среди других людей, чем в лесу, но в этот раз мной овладел лютый ужас. Он схватил меня за горло, пригвоздил к дереву.

– Нет, – вырвалось у меня.

Незнакомка оглянулась. Я всё ещё не могла разглядеть её лица, но распознала удивление в голосе:

– Что случилось? Идём, там мои люди.

Ей и не требовалось этого говорить, потому что нечто новое и неизведанное, что поселилось во мне, уже почуяло тепло человеческих жизней. И оно – это чёрное скрежещущее когтями чудище – потянулось туда, к огню. И это напугало до оцепенения. Я должна была удержать его, не выпустить на волю.

– Они…

Щурясь, хотя в лесу и так было слишком темно, я присматривалась к огонькам на поляне, а было их куда больше, чем один.

Незнакомка проследила за моим взглядом.

– Ты тоже его видишь, да? – удовлетворённо произнесла она.

– Что?

– Золотой огонь.

Зная всё, что изучает мой отец, стоило уже давно сопоставить факты и догадаться, что происходит, но само осознание этого оказалось непростым процессом, и всё рациональное во мне этому воспротивилось, а я сама продолжала упорствовать и отрицать очевидное.

Но это я сейчас понимаю, сидя у костра и записывая всё. А тогда… тогда в лесу, окружённая со всех сторон деревьями, подгоняемая монахинями и незнакомкой с огнём в груди, я, если честно, совсем потеряла ощущение реальности происходящего.

Это мы со стороны всегда такие умные. «А вот я бы догадался», – рассуждаем мы, читая детектив и поражаясь, почему убийцу не вычислили сразу на второй странице.

«Ах, надо было ему сказать…» – сокрушаемся мы, когда спор уже давно закончен, а наш собеседник, одержав победу в дискуссии, уже и думать забыл о разговоре.

Но когда вся твоя обыденная жизнь переворачивается с ног на голову, тяжело это сразу принять и смириться. Вот и я сопротивлялась новой жизни изо всех сил, не понимая, что старая сгорела дотла, и некуда возвращаться. Только идти вперёд.