Вампирский Узел

Толпы… толпы людей повсюду. Бангкок буквально забит людьми, думал сэр Фрэнсис Локк. Они ехали по запруженным улицам в микроавтобусе принца Пратны. Шофер ехал какими-то путаными закоулками — так что запомнить дорогу было никак невозможно — и периодически резко бибикал без всякой на то причины. Все это раздражало ужасно. Голова была как дурная. Принц Пратна сидел рядом с Локком и хохотал от души, явно забавляясь над замешательством старого приятеля. Мьюриел Хайкс-Бейли — ее инвалидную коляску пришлось сложить и убрать в багажник — просто закрыла глаза. Похоже, она наслаждалась этой кошмарной уличной какофонией. Теперь их было больше. Худой как скелет Лайонел Терренс и не в меру дородный Арчибальд Стрейтон прилетели из Лондона только сегодня утром и уже успели найти себе девочек для утех — двух близняшек из пратновского лабиринта плотских страстей. Они непременно хотели взять их с собой, и принцу пришлось долго их уговаривать, что посторонние им не нужны.

— Боги Хаоса не приглашают гостей, — напомнил он им. Они проехали мимо ультрасовременного здания отеля «Сиам Интерконтиненталь», по прилегающему кварталу дорогих магазинов, свернули за угол и оказались в районе многоквартирных домов. Сэр Фрэнсис спросил у Терренса со Стрейтоном об остальных Богах Хаоса, кого приглашал Пратна. Терренс нервно хихикнул:

— Лорд Уайт, кажется, умер от удара. Говорят, перенапрягся в уборной. Страдал запором.

— Господи! — воскликнул Локк, который из всех ужасов старости больше всего боялся старческих запоров и недержания мочи.

— И наш дорогой Ричард Купертвейт тоже, увы… почил в бозе, — проговорил Стрейтон все тем же скрипучим и тонким голосом, из-за которого еще в Кембридже ему дали прозвище «евнух».

— А с ним что случилось? — спросила Мьюриел.

— Он связался с одним кружком по изучению парапсихологических феноменов… и финансировал какие-то там исследования полтергейстов. Однажды они поехали в один дом, где якобы был полтергейст, и ему на голову упала люстра. Совершенно нелепая смерть.

— Господи! — Локк расстроился окончательно. — А что полтергейст? Они его обнаружили?

— Нет, — сказал Терренс. — К несчастью, все это было мистификацией. Уже потом в доме нашли механизмы, которые и создавали весь этот якобы полтергейст: устройства для сотрясения стен и тому подобное. На самом деле он погиб именно из-за неполадок в механике. Предполагалось, что люстра будет просто дрожать, а не свалится ему на голову.

— Замечательно, — мрачно заметил сэр Фрэнсис. Теперь они ехали вдоль канала.

— Стало быть, нас всего пятеро, — сказала Мьюриел, открыв глаза.

— Шестеро, — поправил ее Пратна. — Майлс тоже приедет.

— А если нет? — спросил Локк. — В конце концов, он был не совсем Богом Хаоса, правильно? Я имею в виду, он был с нами не то чтобы по доброй воле. Теперь он уже не десятилетний мальчик, и наши угрозы, что мы всем расскажем о том, что он сделал, вряд ли его напугают. Теперь он не в нашей власти.

— Он всегда был в нашей власти, и тогда, и сейчас, — сказал Пратна.

— Почему?

— Потому что он тоже видел… то, что мы видели все. Потом они долго молчали, и только Пратна время от времени указывал им на что-то, с его точки зрения достойное внимания. Парк, где чумазые ребятишки играли в мяч; процессия бритых наголо монахов в желтых одеждах, которые шли через улицу, перекрыв все движение; барочно скрученные башни и золоченые свесы крыш знаменитого Храма Изумрудного Будды; состязание бойцов на воздушных змеях… Пратна объяснил, что веревки летучих змеев покрыты битым стеклом, чтобы ими можно было разрезать полотнища змеев соперников. И повсюду — яркое солнце. Толпы и толпы людей с разморенными потными лицами. Одежда — старинная и современная — липнет к мокрым телам. Они медленно проехали по периметру круглой площади, окруженной древними храмами и административными зданиями, и свернули в узенький переулок. Пратна велел шоферу поставить кассету, и в динамиках заиграла какая-то современная глупая песенка.

— Господи, Пратна! — удивился Стрейтон. — Ты что, начал слушать попсу?!

Потом вступил голос, и до конца песни они все молчали.

— И как вам, понравилось? — спросил Пратна, когда песня закончилась. — Племянница мне из Америки прислала. Это… тот самый мальчик, про которого я вам говорил.

— Замечательный голос, — заметил Локк. — Но какая тут связь? Я имею в виду с тем, что мы собираемся делать?

— Еще не знаю. Посмотрим.

— А можно поинтересоваться, куда мы едем? — спросила Мьюриел.

— К моему двоюродному брату Дарьянге. Он уже совсем старый и мудрый — старше нас лет на десять, если такое можно представить. Учился в Оксфорде. Читал курс археологии, возглавлял кафедру археологии в нашем Чалалонькорнском университете, занимал видный пост в Национальном музее. Во всяком случае, он сам так считал… что пост видный. Меня, как вы знаете, не особенно жалуют в нашей семье, но и Дарьянга тоже — большой, скажем так, оригинал. Он знает все об антикварных вещах, подлинных и поддельных, и даже просто мифических. Так что, милая Мьюриел, он может нам рассказать о твоем половинчатом objet d'art.