Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов

Катя думала о том, что, возможно, Лайонел тоже видит сейчас дождь, может, за окном, а может, чувствует его прикосновения, как она сама. И от этой мысли внутри становилось жарко, а от промокшей насквозь майки поднимался белый пар.

Девушка стояла на крыше до тех пор, пока дождь не кончился. Лишь тогда спустилась в комнату, взяла письмо для родителей и направилась на поиски Ксаны.

Поискав на первом этаже, Катя заглянула в ее комнату - первую дверь от лестницы, ведущей на второй этаж.

В помещении никого не оказалось, девушка хотела было захлопнуть дверь, но первый же вздох заставил ее шагнуть вперед. В комнате пахло морозной свежестью так насыщенно и резко, точно Лайонел был тут буквально пять минут назад.

Двуспальная постель с откинутым одеялом, стоящая у стены, выглядела сильно помятой.

Катя, судорожно втягивая воздух, прошлась по комнате.

«Неужели он приходил? Неужели спал с этой девкой? Неужели, неужели, неужели…» - стучало в мозгу.

Катя знала, что Лайонел всегда был неравнодушен к своей служанке, и ее это выводило из себя с первой минуты нахождения в этом доме.

Она резко дернула на себя ящик прикроватной тумбочки и увидела лежащий возле вышивания флакон с туалетной водой. Золотом на нем сверкало название «Lionel». Девушка со вздохом облегчения и чувством нарастающего гнева схватила духи и поднесла к ноздрям.

- Ну и дрянь, - пробормотала Катя. Она-то была уверена, что свой парфюм Лайонел забрал с собой в Тартарус, когда уходил.

- Екатерина, - услышала она позади.

Девушка медленно повернула голову и зло уставилась на служанку.

- Объяснишь? - приподняла она флакончик.

Ксана, как всегда, смотрела на нее без всякой боязни и голос у нее оказался спокойным:

- Господин попросил меня…

- Лжешь! - оборвала девушка и вмиг оказавшись рядом, замахнулась на служанку. Но та перехватила ее руку и в глазах мелькнуло ранее невиданное выражение ненависти.

Катя испуганно отшатнулась, а прислужка протянула руку к флакону с туалетной водой.

- Верните, это не ваше!

Девушка уже успела прийти в себя после небывалой вспышки и перемены, потому лишь коротко рассмеялась.

- Ошибаешься! - Она прижала духи к себе, готовая, если надо, убить за них соперницу.

Ксана наступала все так же держа перед собой вытянутую руку, и Катя ощущала внутри прилив бешенства. Служанка и раньше частенько запросто выводила ее из себя, но сейчас гнев бурлил внутри точно кипучая лава.

А соперница сделала резкий выпад и выхватила флакон из Катиных рук. В эту же секунду девушка кинулась на нее и опрокинула навзничь, флакон откатился. Она ударила со всего маху по круглому лицу, а потом снова и снова.

Ксана сперва сопротивлялась, но неожиданно перестала и теперь просто лежала перед ней, торжествующе улыбаясь при каждой новой оплеухе.

Катя ненавидела эту служанку и теперь знала точно, та испытывает к ней то же чувство.

Когда девушка занесла руку для нового удара, услышала голос Вильяма:

- Немедленно остановись!

Катя подняла на него глаза, он стоял, привалившись к дверному косяку, и с ужасом взирал на нее. Она не знала, как долго он тут стоял, но гнев нехотя, точно рассерженный еж, сложил колючки и угнездился в животе.

Девушка поднялась и нагнулась, чтобы взять бутылочку с драгоценным ароматом.

Вильям же шагнул к служанке и помог ей подняться. Глядя на ее красное от ударов лицо, кое-где поцарапанное ногтями, он голосом, полным стыда и раскаяния, промолвил:

- Ксана, прости ее, ты же знаешь, она…

Та опустила голову и смиренно сказала:

- Я заслужила.

- Нет! Ничего ты не заслужила! Не смей так говорить! - яростно вскричал Вильям и взглянул на Катю. - Что на тебя нашло? Господи, ты… ты…

Девушка обиженно ткнула ему в нос флакон с именем его брата.

- Она украла это!

Губы молодого человека сомкнулись плотнее. Он некоторое время смотрел на флакон, потом перевел взгляд на саму девушку.

- Я не могу поверить, что из-за какого-то одеколона ты способна избить ту, кто слабее тебя!

Катя слушала, как он отчитывает ее, и на непродолжительное мгновение ей стало стыдно, но это чувство быстро сменилось. Она увидела, что стоя с опущенной головой, с лицом, скрытым тенью чепца, Ксана улыбается. А Вильям схватил флакон и швырнул его в стену. Воздух задохнулся от леденящего аромата.

Девушка смотрела на безобразное пятно и осколки от флакона, застрявшие в обоях, и ей казалось, что она сейчас взорвется, как вулкан. Более крупные частички стекла вертелись на полу. Катя взяла один из них, полностью сохранивший золотистую надпись «Lionel» и, посмотрев на Вильяма, выплюнула:

- Я тебя ненавижу!

Он растерялся, зеленые глаза, сердито сверкавшие, - потускли, как звезды бледнеющие с рассветом.

Девушка обернулась к служанке и отчеканила:

- Убирайся! Чтобы я больше никогда тебя не видела здесь!

- Катя, - вымолвил Вильям и схватил ее за локоть, - прошу, не делай того, о чем потом будешь жалеть! Ксана служит нам много лет. В тебе говорит твой бес, это не ты, посмотри на меня, ты другая…

Она вырвала руку и презрительно улыбнулась.

- Да откуда тебе знать, какая я! Ты вечно ошибаешься! И сам ты - ошибка! Моя главная и непоправимая!