Вампиры девичьих грез (СИ)

Даже Петька смотрел сейчас не на меня — на него.

— Это правда Анхенаридит? — сипло произносит наконец. — Что он тут делает? Откуда?

— Да он разве скажет? Как ты, Петька? Выглядишь не очень.

Не очень — это еще слабо сказано. Мраморно-бледный, с синюшным носогубным треугольником и распухшей шеей.

— Да я в порядке. Как ты? Ты ж не только меня, ты, похоже, всех врачей перепугала. Видела бы ты, с какими лицами они тебя в машину грузили.

— Ну, врачей перепугать невозможно, они и не такое видели. Скорее решали, в отделение меня, или сразу в морг везти.

— Эй, ты сама врачом еще не стала, а цинизма уже понабралась, — Петька закашлялся громким лающим кашлем. — Я испугался за тебя, Ларка, правда. Первый день все спрашивал, отвечали: состояние крайне тяжелое. А потом вон и сам слег.

Петька дышал тяжело, и говорить ему явно было трудно. Но во взгляде была радость. Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Ларка, ты чего, я же заразный!

— Не для меня. Меня вылечили, со мной все хорошо. Выписывают сегодня. Анхенаридит обещал домой отвезти. К тебе вот привел. Нас пускать не хотели, а он уговорил. Он же у нас обая-ательный! — вспомнила сцену в коридоре и вновь пробило на хихиканье.

— Лара, я же слышу, — обаятельный подкрался незаметно. Видно, всех остальных уже успел обаять.

— Так я что, я же комплимент, — все же вскинула на него глаза, и улыбка расползлась от уха до уха. Поспешно отвернулась к Петьке. Но тот и сам смотрел сейчас только на вампира.

— Здравствуй, Петя! Как твои дела?

— Лучше всех, как и всегда. Только вот кашель совсем замучил, да и сердце порой побаливает.

— Да, с сердцем могут быть осложнения. Ты, когда в университет вернешься, зайди ко мне, я послушаю. Возможно, понадобится хороший специалист, я помогу найти. Обязательно зайди, не запускай. Геологу нужно хорошее сердце, иначе как в разведки ходить? — он улыбнулся, и Петька кивнул, не сводя с Анхена обожающего взгляда. — Вы в поход-то летом идти не планируете?

— Да, думали сплав устроить, — просипел в ответ Петька, здорово оживившись. — Но с маршрутом еще не определились. Либо по Верье, либо по Андае.

— Верья более порожистая, нужен опыт, чтоб пройти без потерь, Андая поспокойней. Но природа красивая и там и там.

— Ты там бывал? — удивилась я.

— Сплавляться не доводилось. А мимо пролетал часто. А сверху многое хорошо видно. Как лодки на порогах переворачиваются — в том числе.

— Здорово, наверно, летать, — вздохнул Петерс.

— Когда-нибудь и люди научатся, — Анхен сказал это так, будто ни секунды не сомневался. И Петька кивнул, соглашаясь. Научимся, мы же люди.

— Петя, я Ларису заберу сегодня домой. Она тебе здесь ничем не поможет, сам понимаешь. Это для меня исключение сделали, а так визитов здесь нет. Лучше уж пусть она дома, под присмотром родителей поживет. А ты мужчина, ты справишься.

— Да, Анхенаридит, конечно, я все понимаю. Мне и самому будет спокойней.

— Можно просто Анхен, мы вроде договаривались. Лариса, я подожду в коридоре, у тебя пара минут, и нам надо уже идти. Всего хорошего, Петя, выздоравливай. Всем скорейшего выздоровления! — и он выходит, и словно свет меркнет. И, судя по лицам, не одна я это чувствую.

Когда я вышла от Петьки, он мило болтал с медсестрой, и, судя по ее взгляду, она готова была болтать с ним вечно.

— И почему ты такой обаятельный? — сотрясаю воздух по дороге обратно.

— Долгие годы тренировок и самоистязаний обязательно дают результат, — неожиданно отвечает он.

— Каких самоистязаний? — поражаюсь я.

— А ты как думала? Я таким не родился. Чтобы быть в ваших глазах «обаятельным», пришлось многое в себе ломать. Перешагнуть через родовую и видовую гордыню, снобизм, высокомерие. Заставить себя видеть в вас личность — в каждом встречном, заставить себя забыть, что вы просто еда, научиться понимать ваши интересы и принимать ваши жизненные ценности. Это далось мне совсем не просто. А теперь — да, большинство вопросов я решаю улыбкой, а не ментальным приказом.

— Но зачем? В смысле: зачем тебе было это надо — себя ломать?

— Трудно объяснить в двух словах. Скажем так: я отчетливо увидел, каким я НЕ хочу стать, хотя у меня есть все шансы. И попытался от этого уйти. Увы, получилось не все. Но что-то все-таки получилось.

— Ты самый лучший!

— Не все с тобой согласятся. Но слышать приятно. А теперь я пойду, принесу твою верхнюю одежду, а ты пока переодевайся, — он завел меня в палату и попытался покинуть.

— Погоди! Мне не во что переодеться, меня же среди ночи привезли, я уже в ночнушке была.

— Я ж тебе все принес. Лежит на стуле. Даже не заметила?

— Ой, — на стуле действительно лежал сверток.

— В твоих вещах рыться не стал, хотя с базы чемодан забрал, он сейчас в машине. Просто купил все в ближайшем магазине. До дома доехать можно, а там… не понравятся — выкинешь.