Вампиры и другие фантастические истории

Недалеко в нише стояли оба гроба, один над другим. Достали один из них. Теперь возник вопрос: какой гроб принадлежит графу, а какой графине?

Смит откровенно признался, что не знает, не помнит, который из них был в нижней нише нового склепа.

– Нечего делать, откроем сперва тот, что уже вынут, – распорядился Джемс.

Пришлось повозиться; наконец крышку отвинтили, сняли.

В гробу лежал мертвец, закрытый какой-то материей. При первой попытке снять ее она распалась прахом.

И глазам всех представилась тяжелая картина человеческого разрушения: из-под шапки седых волос глядели пустые впадины глаз; зубы оскалились, и нижняя челюсть свалилась набок; костяшки рук рассыпались; часть их лежала на груди, часть скатилась вниз.

Костяк кое-где был прикрыт лоскутьями одежды.

По стриженым волосам это был, несомненно, мужчина.

Граф Фредерик.

Все сняли шляпы и перекрестились.

– Спи с миром! – сказал Джемс, закрывая крышку.

– Скорее, скорее, другой гроб, – сказал доктор, – время проходит, и «она» тоже может улизнуть от нас!

Достали второй гроб, поспешно отвернули винты и сняли крышку.

Крик негодования вырвался у всех: и этот гроб был пустой.

В тот же миг по склепу прокатился взрыв злобного хохота.

Все тревожно переглянулись: эхом это не могло быть.

Прежде чем кто-либо успел открыть рот, по склепу пронесся вихрь, захлопали крылья, пламя фонарей заметалось… что-то завыло… застонало…

Все как-то помимо воли бросились к лестнице в капеллу; вслед беглецам вновь раздался злобный, торжествующий хохот.

Только наверху, в зале, товарищи пришли в себя.

– Уф, – прохрипел доктор.

Смит, этот храбрец, был белее полотна; у Карла Ивановича дрожала челюсть; Гарри грыз свою сигару, а Райт крикнул слугам:

– Рому и стаканы!

На Джемса жалко было смотреть: до того поразила его неудача. Он осунулся, точно похудел и постарел в эти несколько часов.

За первой бутылкой рома последовала вторая и третья.

Слуги с удивлением посматривали на господ: бледные, молчат, пьют.

Райт, вечно спокойный, невозмутимый, ударил кулаком по столу и вскричал:

– А я «его» выслежу; нам двоим на свете не жить! «Не мертвый», «не мертвый»! Я «ему» покажу, какие бывают мертвые!

Райт расходился и хотел тотчас же снова спуститься в склеп.

С большим трудом Джемс уговорил его идти спать.

XIX

Назавтра, с самого утра, в замке начался переполох.

Караульные требовали от Смита расчета, говоря, что служить в доме, где водится чертовщина, они не могут… Покойники в склепе всю ночь хохотали, визжали, шумели…

Рассказы караульных начали волновать и другую прислугу.

Смит, конечно, объявил, что караульные были пьяны после гулянки в деревне, и тотчас же их рассчитал.

В деревне опять было два покойника; но так как оба были заклятые пьяницы, то молва и решила, что они опились дарового угощения.

Зато в замке на господ эти смерти произвели тяжелое впечатление.

Целый день Карл Иванович и Джемс читали и толковали непонятные места в старой книге о ламиях, призывали на помощь доктора… но дело вперед шло плохо.

Райт стоял на одном, что пойдет в склеп караулить; Джемс не допускал и мысли отстать от него.

Карл Иванович тщательно осмотрел, крепки ли цепи пентаграмм, и, несмотря на воркотню Райта, набил его и Джемса карманы чесноком; даже на шляпы прикрепил по пучку этих белых вонючих цветов.

На закате солнца Райт и Джемс начали спускаться в склеп; с тяжелым чувством провожали их товарищи.

В склепе по-прежнему было темно и сыро… Освещая себе путь фонарями, Джемс и Райт дошли до противоположной стены, где была дверь из склепа в сад.

Они расположились по обе стороны так, чтобы видеть друг друга.

Райт поставил свой фонарь на перекладину большого черного креста, а сам сел к его подножию.

Джемс предпочел поставить свой фонарь на могильную плиту, рядом с собой. Он рассуждал так: «Обопрешься о крест, будет удобнее сидеть – ну, против воли и задремлешь. Да и фонарь на всякий случай иметь под рукою не мешает. Положим, у меня еще есть карманный потайной фонарь, ну а все же лучше».

Затем Джемс начал осматриваться: перед ним выступали гробы, кресты, плиты, урны и другие памятники.

Захоронение в склепе было смешанное: часть гробов стояла на поверхности, часть была опущена в могилы и украшена памятниками.

Благодаря темноте и обширности склепа противоположных стен не было видно.

Воздух был тяжелый, затхлый.

Джемс посмотрел на Райта; тот сидел спокойно, и огонек его сигары показывал, что он бодрствует.

Жутко. Тихо.

В голове Джемса начали проноситься образы прошлого.

Детство, юность, жизнь, полная приключений, знакомство и дружба с Райтом.

Вот они большой компанией охотятся в прериях; дичь интересная и опасная – буйволы.

Только на третий день охоты напали на большое стадо, и они с Райтом так увлеклись преследованием животных, что отделились от общества и углубились далеко в прерию.

Когда наконец повалили огромного быка, за которым они гнались, то увидели, что солнце закатилось, а лошади так измучены, что нечего и думать о немедленном возвращении в лагерь.

Эта случайность мало смутила охотников. Мысль провести ночь одним нисколько их не пугала.