Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ)

— Тебе нравится?

— Нравится?.. Это… это настоящее сокровище…

— Ты — моё сокровище, — прошептал Доминик. — Это — всего лишь камни.

Водрузив диадему — колоски лаванды делали её очень похожей на корону — я обвила руками его шею.

— Не знаю, как и благодарить тебя за подобный подарок.

Янтарные глаза обжигающе сверкнули.

— Может, попробуешь угадать?

— А как же отец Энтони? — поддела я.

На лице Доминика отразилась досада, я утешающе его поцеловала.

— Моя благодарность из-за небольшой отсрочки не пострадает. Она как вино: чем дольше выдержка — тем выше ценность.

Рассмеявшись, Доминик покачал головой.

[1] Мамуши — японский щитомордник, Mamushi Gloydius blomhofii.

* * *

Отец Энтони был не один. Кроме него в унылой по-спартански обставленной комнате находились брат Клеомен и аббат Джозеф, которых я ожидала увидеть, брат Уильям и брат Томас, присутствие которых меня удивило, и ещё два гостя, которых я не знала вообще. Аббат их тут же представил:

— Брат Бартоло Конти и отец Джоффредо Бьянчи, помощники его святейшества кардинала. Надеюсь, их присутствие вас не смутит, дочь моя.

Я покосилась на суровые лица итальянцев, потом на Доминика. Тот едва заметно кивнул, и я заговорила. Присутствующие слушали меня, сдвинув брови. Когда я замолчала, аббат задумчиво потёр лоб.

— Вы предлагаете использовать змеиный яд в качестве галлюциногена?

— Скорее в качестве психотропного средства. Он не замутит разум, а, наоборот, поможет его расширить.

— Многие народы древности прибегали к подобным методам, чтобы выйти за пределы собственного сознания, — вмешался отец Энтони.

— Вы имеете в виду состояние транса? — уточнил брат Томас.

— Мне больше нравится термин "состояние повышенной бессознательной деятельности". Человек остаётся в сознании, но перешагивает за его грань, получает доступ к другим сферам бытия и становится способным к ясновидению. У примитивных народов это состояние считалось входом в потусторонний мир. Шаманы располагали целой системой толкования образов, которые являлись им в этом мире. Расшифровав образы, они достигали высших уровней знания.

— И змеиный яд поможет этого добиться? — усомнился аббат.

— Конечно, доза должна быть небольшой, — вставила я. — И не мешало бы использовать противоядие. Через несколько часов я встречусь с врачом, у которого надеюсь получить консультацию. Что до проводника, то у нас есть на примете смертный, идеально подходящий на эту роль. Он — уроженец Тибета, знаком с тайными учениями тибетских магов и медитативными практиками.

Аббат Джозеф вопросительно посмотрел на помощников кардинала.

— Мы должны испробовать все средства, — на ломанном английском заявил один.

Другой поддакнул:

— Времени остаётся всё меньше. Возможно, это — последняя возможность выяснить, где всё произойдёт.

— Похоже, у нас нет другого выбора, — вздохнул аббат.

— Я свяжусь с Лодо…

— В этом нет необходимости, — перебил аббат. — У нас уже есть проводник.

Брат Клеомен, до того не произнёсший ни слова, понял, о ком шла речь, на секунду раньше меня. Рот его приоткрылся, но озвучила ужасное предположение я:

— Патрик? Вы имеете в виду Патрика?..

— Он связан с потусторонним миром, в какой-то мере он — часть его, — пояснил аббат. — Не случайно ведь ему посланы видения…

— Патрик — ещё ребёнок! И вы готовы сознательно травить его змеиным ядом?

— Разве минуту назад вы не сказали, что в малых дозах он безвреден?

— Для взрослого человека!

— Прошу тебя, Джозеф, — взмолился брат Клеомен. — Подумай, что ты говоришь. Это же — Патрик… Наш Патрик…

— Тот самый мальчик, который видит, как ломаются печати? — подал голос один из итальянцев. — Избранный? Конечно, знание может открыться только ему.

— Знание откроется тому, кто сможет его постичь, — насмешливо возразил Доминик. — И, разумеется, смертному, который знаком с подобными практиками, это удастся лучше. Я испытал на себе силу чар тибетских мудрецов. Ученик одного из них способен на большее, чем несведущее испуганное дитя.

Я бросила на Доминика благодарный взгляд. Брат Клеомен и отец Энтони согласно закивали. Аббат явно колебался.

— Только Избранный сможет постичь смысл видений, — упрямо пробубнил итальянец. — А это дитя было избрано…

— Кем? — гаркнула я. — Племянник вашего кардинала тоже был избран? И где он сейчас?

— Не будем спорить, — аббат миролюбиво поднял руки. — Я понимаю ваше беспокойство о благополучии мальчика и никогда бы не предложил провести сеанс, если бы сомневался в его безопасности. И, конечно, я не намерен проводить его без согласия Патрика. Поговорим с ним: как он решит, так и будет.

— Он уже спит, — попытался возразить брат Клеомен.

— Это не займёт много времени. Брат Томас, скажи Патрику, что мы его ждём.

— Это просто уловка, — прошипела я. — Вы прекрасно знаете, что Патрик не откажется помочь!

— И я приму его помощь, потому что от неё зависит слишком многое.

Брат Томас уже исчез за дверью, Доминик успокаивающе провёл ладонями по контуру моих плеч.

— Не волнуйтесь, дочь моя, — постарался утешить меня отец Энтони. — Уверен, что с Патриком ничего плохого не произойдёт.