Вампиры: Когда ночь сменяет ночь

— Только рука Всемогущего может открыть Великую Книгу людских деяний. Но печати, сдерживающие зло, разрушаются самими людьми. Семь труб ангельских должны протрубить о начале конца. И водоёмы земные наполнятся ядом, и третья часть тварей морских погибнет, и треть растительности погибнет, и войны унесут жизни трети человечества… Но все эти бедствия уже происходят до трубного гласа — руками людей. Зловещие всадники носятся по земле прежде назначенного им срока. Печати разрушаются, оковы, созданные для того, чтобы сдержать полчища, разрушаются. Ещё немного — и некому будет дожидаться ангельских труб…

Мы окружили старика с трёх сторон. Три лица с тремя разными выражениями: недовериe на лице Доминика, удивление на лице Винсента, мрачная уверенность — на моём.

— Почему те, кто наложили эти оковы, не могут наложить новые?

Наверное, мой вопрос был ребяческим, старик с недоумением воззрился на меня, как если бы я спросила, какого цвета трава весной.

— Всё в мире подчинено равновесию, а равновесие зиждится на перемирии. Кто бы и по какой бы причине ни нарушил перемирие, тем самым он нарушит и равновесие, а без него рухнет установленный порядок.

— Наложение новых оков равно объявлению войны, — как бы про себя проговорил Доминик.

Я рассеянно глянула на него и снова обратилась к призраку:

— Люди погибнут, если мир их перестанет существовать. Но нас демоны хотят уничтожить. Вы знаете почему?

— Над вами не простёрта рука Всевышнего. Я ничего не знаю о вашей участи…

Рот старика вдруг приоткрылся, взгляд устремился куда-то вдаль. Как по команде мы повернули головы в том же направлении… На тёмном небосводе прямо над линией горизонта проступил диск луны. Огромный и яркий — в мире людей я ещё не видела ничего подобного. Только призрачные светила нашего мира могли с ним сравниться.

— Как прекрасно светит сегодня луна, — восторженно прошептал призрак.

Через мгновение луна исчезла, и мы растерянно смотрели в пустоту — призрак исчез вместе с ней…

— Он донёс свою весть и теперь свободен, — пробормотала я. — Не знаю, как вам, а для меня доказательств достаточно. Этот мир катится ко всем чертям, и мы вместе с ним.

— Понятие апокалипсиса существует для смертных, — возразил Доминик. — Конец мира, созданного для них. Мы не принадлежим этому миру. Ты ведь слышала, что он говорил о руке, над нами не простёртой.

— Не принадлежим, но связаны с ним, почти как люди.

— Я не понимаю одного, — вмешался Винсент. — Если обновление печатей — всё равно что объявление войны, почему их разрушение таковым не считается?

— Потому что печати разрушают не демоны, а смертные, — раздражённо пояснил Доминик. — Смертные же — не участники договора, а скорее одно из его условий. По крайней мере, если верить этому призраку.

— Старые боги были низвержены под землю или обращены в камень, и лишь благодаря этому человечество уцелело, — вспомнила я строки из "Пополь-Вух". — Этот мир был действительно создан для людей, и высшие силы сделали всё для того, чтобы существование смертных в нём было безопасным.

— Хорошо, но, если демоны вырвутся из своего мира, миру людей наступит конец, — снова подал голос Винсент. — Разве это — не нарушение перемирия?

— Нарушение, — бросил Доминик. — Но тогда это уже не будет иметь значения. Высшие силы, как вы их называете, не могут воспрепятствовать освобождению демонов из заточения, до того, как это непосредственно произойдёт. Иначе они собственными руками разрушат мир, который призваны охранять…

— …и который будет разрушен всё равно, когда демоны освободятся, — зловеще закончила я. — Замкнутый круг, ловушка…

— Я первый соглашусь с этим, как только станет ясно, какое отношение это имеет к нам, — заявил Доминик. — А до того не стоит терять голову. Если демоны собираются нас уничтожить, для этого должна быть причина. Которой я пока не вижу.

— Может, они думают, мы будем защищать смертных? — предположил Винсент.

— Почему бы и нет?

Две пары глаз с удивлением уставились на меня.

— Враг моего врага — мой друг, — пояснила я. — Если они хотят нас уничтожить, мы будем оборонятся. А люди помогут нам, потому что это и в их интересах.

Доминик и Винсент прыснули со смеху, правда, тут же постарались вернуть серьёзное выражение лица.

— Нам нужна более точная информация и доказательства, если таковые существуют, — подвёл итог Доминик. — Я слышал призрака собственными ушами, и всё равно равно не могу поверить в это безумие. Никого из бессмертных не убедят слова.

— Я найду доказательства, — заверила я.

Винсент согласно кивнул:

— И я начну их искать.

Доминик устремил на меня жгучий взгляд, и я, махнув на прощание Винсенту, закружилась в вихре. Доминик появился следом и, едва я сняла часы, судорожно прижал меня к себе, словно мир вокруг уже начал разваливаться на куски.

— Если всё это правда…

Практически лишённая возможности шевелиться, я постаралась заглянуть ему в глаза.

— Мне показалось, ты не очень-то поверил.

— Да, но если хотя бы представить… Ты ведь совсем ещё юная, твоё существование только начинается. И теперь, когда я нашёл тебя, когда ты только стала моей…