Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)

Она хотела, чтобы вампиры вернулись с отпуска, и проконсультироваться с кем-то. Может, они что знают? И как же так? Целая раса взяла отпуск — поездка в Диснейленд — хотя все знают, насколько они важны для обороны? Но нет! Микки, Гуффи и вампирский закон были явно важнее спасения мира. И соль на рану — они даже мобильные с собой не взяли. О нет, потому что, по словам Хелены, которая написала ей, они проводили дни на аттракционе «Пираты Карибского моря», и никто не хотел утопить телефон. Не дай бог. Они ведь никогда не смогут позволить себе новые. Подлые ублюдки! Ох.

Вампиры омерзительны:

пункт 5: они слишком одержимы своими деньгами.

«Ну, живут они очень, очень, очень долго. Ладно. Справедливо».

Это страйк, бьющий последний пункт.

— Что же, — предложила она, — Пенелопа отправила нескольких Учбенов найти Виктора… Может, у него есть предположения. — Виктор тысячелетний вампир-викинг, многое видел. Включая кровать Симил. Чудо, что он выжил после этого, и ему повезло, потому что он совсем недавно нашёл свою половинку. По иронии судьбы, она мать Пенелопы. Смущало? О, да. А ещё факт, что мать Пенелопы — падший ангел… в общем, у них обычная паранормальная теленовелла. Унивисьон[13] на них нет.

Кинич скрестил руки на груди и уставился в окно.

— Я не могу потерять Пенелопу. Не могу. Но и прогресса у меня нет. — Он надолго замолчал, стиснув зубы. — Как она? — затем спросил он, смотря на небо.

Забавно, что и Пенелопа делала так же, словно они с Киничем смотрели друг на друга с разных концов страны и тосковали. Иш Таб было знакомо это чувство — боль потери любимого. Вот почему она так усердно хотела вновь свести этих двух. Стоит ли ей рассказать Киничу о Заке? С одной стороны, это может взбесить Кинича. С другой, ему, возможно, стоит услышать правду. Вероятно, это стало бы мотивацией для него, чтобы преодолеть одержимость запахом крови Пенелопы.

— Хочешь знать, как она? — проговорила Иш Таб. — Много времени проводит с Заком. Он принёс книги о детях и читает ей. А когда она не может уснуть, растирает спину и в два часа ночи ищет экзотические вкусняшки — пахлаву, печенье, пиццу с анчоусами и всё, что она пожелает. И когда она просыпается, он держит ей волосы над унитазом… Все эти типичные вещи делает смертный мужчина для своей беременной женщины.

Кинич впился пальцами в свой бицепс, и на пол закапала кровь

— Ясно.

— Но она скучает по тебе, брат. Каждый день она звонит и просит встречи с тобой. И каждый раз, когда я говорю, что ты не готов, она плачет.

На щеке Кинича заходили желваки, а грудь начала быстро вздыматься.

— Уходи. Мне нужно побыть одному.

— Всё равно мне нужно закругляться, так как я вновь переполнена… что хуже всего, ведь я никому не помогла. — Иш Таб почесала лоб под вуалью и сказала, что вернётся утром. Хоть толку и не было, ведь у Кинича никакого прогресса. Он словно был запрограммирован или проклят. Что-то просто идёт не так.

— Брат, иди немного отдохни.

— Знаешь, ты просто обязана перестать так меня называть

— Почему? — спросила она.

— Мы не связаны, и теперь мне стыдно за новые и старые виды. Я такой… слабый. — Идиот.

— Кинич, мне плевать, что мы не кровные — каждый друг другу — родственники, но ты всегда будешь моим братом, и я горда, что могу так тебя называть. Всё пройдёт, обещаю. Просто… нужно потерпеть. — Она хотела сказать «верить», но даже она не была способна на это. — Увидимся утром, брат.

Когда она уходила, Кинич не проронил ни слова. Бедолага…

Иш Таб потянулась к кнопке лифта, но двери открылись, и из кабины вышел Антонио.

— Господи! — она отскочила в сторону. — Смотри, чёрт подери, куда идёшь!

Антонио со стильными солнцезащитными очками и одетый в толстый белоснежный свитер и мягкие, поношенные джинсы, выглядел как огромный, тёплый кусочек мужского рая. Иш Таб не сомневалась, что в крепком телосложении нет ни грамма жира, а рост, хоть и не под стать её братьям, около ста восьмидесяти двух сантиметров. Может, даже сто девяносто. Какая разница? Главное, что Иш Таб со своих ста семидесяти пяти сантиметров, задрав голову, наслаждалась зрелищем. Такой мужественный. Такой смертный. Такой восхитительный.

«Прекрати! Помни, он всего лишь… игрок. Серийный осквернитель женских сердец».

— Забавно, — заявил он и начал смеяться.

— Что забавного?

Он ещё раз хихикнул и вдохнул.

— Ты сказала: «Смотри». Это самое забавное, что я слышал за весь день. — Он постучал тростью для ясности.

Иш Таб зарычала и произнесла пару слов на испанском.

— Dios mío! — проговорил он. — Это ты! В агентстве, где ты нашла мне помощницу, ничего про тебя не знают.

— Да, я. — Вновь Иш Таб обнаружила, что её переполняют нежелательные эмоции. «Боги, этот мужчина — огонь! Почему здесь так жарко?» — Рада вновь тебя видеть, но мне пора бежать. — Она нажала на кнопку лифта.

— Прошу не уходи. Я хотел просто поговорить о случившемся в больнице. — Он встал перед дверьми лифта.