Вампиры не обязаны... просить?

Фейт посмотрела на Иш Таб.

— Он путешествовал во времени или нет?

— Да, но…

— Мы ставили на пересмотр этот вопрос? — спросила Фейт.

— Нет, но… — вставила Иш Таб

— Он находился под влиянием злой силы, заставившей его нарушить законы?

— Хватит, Фейт, — рявкнула Пенелопа. — Милый? — Она посмотрела на Кинича.

Он кивнул.

— Да. Мы должны обсудить факты — священный закон был нарушен, а это правило.

— Чёртово безумие! — Иш Таб всплеснула руками. — Его уже изгнали и сделали невидимым, лишили любого комфорта и общения на вечность. Его больше нечем наказывать.

— Вовсе нет, — возразила Фейт. — Можем похоронить его навечно.

— Фейт, ненавижу тебя.

Фейт улыбнулась.

— Это чувство взаимно.

Иш Таб посмотрела на Кинича и Пенелопу, но те покачали головой.

— Извини. Мы должны следовать правилам и, по крайней мере, обсуждать этот вопрос в соответствии с нашими законами.

Следующий час Иш Таб сидела, склонив голову, а дебаты продолжались, и завершалось голосование. К сожалению, возможности обойти то, что будет дальше, нет. Законы, которые они создали для поддержания баланса сил и защиты человечества от самих себя, теперь играли против Маакса. По иронии судьбы, эти же самые законы применяют для правосудия Симил и Зака.

Иш Таб почувствовала, как Антонио положил руку ей на плечо в успокаивающем жесте, когда озвучивали вердикты, и больше всего, за всё своё существование, она была благодарна, что не придётся столкнуться со следующей главой истории в одиночку.

Как же боги оказались в таком печальном положении? Да, много хорошего тоже случилось — все свободны и, конечно же, Иш Таб исполнила два своих сокровенных желания. Через семьдесят тысяч лет она уже не Богиня Самоубийц. И теперь у неё самый совершенный мужчина на планете, с которым можно разделить жизнь. Да, Вселенная к ней добра. Точно. И всё же наступали тёмные времена. Очень тёмные. Что бы там ни говорили, Симил предсказала конец света, и она никогда не ошибалась. Вообще. Что ещё хуже, богам придётся принять вызов, и их преданность разделиться. Потому что в комнате не было божества, которое не отдало бы свою бессмертную душу, чтобы сражаться за одного из богов, стоящих перед правосудием, и Иш Таб тоже.

Она пойдёт на всё, чтобы Маакса не наказали.

— Пора зачитать итог: Зака будут судить за измену, — произнесла Пенелопа со слезами на глазах. Иш Таб знала, что это слёзы сожаления, а не жалости. То, что он сделал с ней и Киничем, непростительно. — Этим я приказываю, чтобы Зака выследили, привели сюда, и он предстал перед судом богов. Если вина будет доказана, его лишат сил и навек отправят в мир смертных. — Она помолчала и тяжело вздохнула. — Маакс предстанет перед судом за нарушение священного закона путешествий во времени. — Пенелопа продолжала плакать, и Иш Таб не смогла сдержать своих слёз. Даже успокаивающее прикосновение Антонио не приносили утешения. — Настоящим приказываю найти Маакса и привести его к богам для правосудия. Поскольку это не первое его преступление, если Маакса признают виновным, его похоронят навечно. — Пенелопа судорожно сглотнула.

— Продолжай, милая. Ты почти закончила. — Кинич сжал её руку.

— Объявляю, что Симил будут судить за двадцать пунктов измены, пятьдесят нарушений священных законов — включая помощь инкубу — двести пунктов убийства от рук Чаама и возможное убийство сотен тысяч невинных смертных от рук Мааскаб и Обскурос, которых, как мы полагаем, она создала.

— Не забудь о пытках и заключении в тюрьму десяти голых клоунов, — добавила Фейт.

— Их освободили, — возразил Бах.

— Ладно, это забудем.

Пенелопа продолжала читать:

— Если Симил признают виновной, её лишат всех сил и отправят в мир людей, где она будет погребена навечно.

Бах хохотнул.

— Что смешного? — спросила Иш Таб. Во всём этом не было ни толики юмора. То, что Маакс предстанет перед судом — пародия. И то, что Симил и Зак совершили такие ужасы — трагедия для всех. Ведь, несмотря на то, что боги биологически никак не связаны, Зак и Симил — семья, и возможность потерять их — даже во имя справедливости — ужасно.

— Хочешь знать, что тут смешного? — Бах хлопнул по колену, хихикая, как пьяный дурак. — Неужели вы, идиоты, ничему не научились? — Он оглядел сидящих за столом. — Погодите… Погодите немного.

— Чего ждать? — спросила Пенелопа с дрожью в голосе.

Двери распахнулись с порывом ветра.

Бах хлопнул ладонью по столу.

— Шах и мат! Боги, как же она хороша.

Пауза… Но не конец!..