Вампиры ночи

Я многое чувствую сейчас, но Лукка говорит именно о потоках музыки, которые можно наблюдать рядом с танцующими. Да, теперь чувствую. Заклинание высокого уровня – сложный трюк, который подвластен только великим Ведьмам. Заключить в музыку магию очень трудно, это по-настоящему мощное заклинание. Некоторые мелодии могут парализовать мужчин, соблазнить женщин или даже привести к смерти. Однако эта музыка вызывает у всех на танцполе чувство эйфории.

Я приобнимаю Лукку за шею и позволяю магии поглотить меня. В отличие от Сверхов и простых людей, колдовство на Ведьм так сильно не влияет, однако во мне сил немного, и сейчас все мое тело жужжит, как оса в банке из-под варенья. Словно на нем лопаются крошечные пузырьки шампанского, и мне кажется, я слышу, как кто-то шепчет мне на ухо: «Делай это, Саския. Делай, что хочешь. Ты молода, жива и прекрасна. Сейчас самое время». И я готова в это поверить. Готова делать то, что хочу. И то, что я хочу делать с Вампиром в моих объятиях и его губами, которые так близко от моих, будет очень и очень плохой затеей.

Лукка прикрыл глаза, давая мне шанс подольше задержать на нем свой взгляд. Бледная кожа и напряженное лицо. Густые ресницы и непослушные обесцвеченные волосы. Татуировки, взбирающиеся по его шее к вискам, и крошечное пятнышко крови в уголке рта. Чью кровь он пил? Хоть я отчасти и возмущена, во мне загорается внезапное желание слизать ее с его губ.

– Вперед, – произносит он.

Что? Я убираю руки с его шеи, но Лукка отрицательно трясет головой и возвращает их обратно, прижимая меня к себе.

– Я не это имел в виду, Ведьмочка, – выдыхает он на уровне моей шеи. Тело вздрагивает, когда он, чуть касаясь, скользит клыками от моей ключицы к уху. – Вперед, расслабься. Слейся со мной.

Музыка кружится вокруг нас, серебристые нити колдовства ослабляют мое тело так, что кажется, вот-вот упаду, но магия удерживает меня. Я вся плыву. Моя голова падает на плечо Лукки, и мы остаемся в таком положении, покачиваясь и двигаясь под гипнотический ритм.

Через некоторое время отстраняюсь, чтобы что-то сказать, но внимание Лукки уже обращено на меня, и его губ касается озорная ухмылка. Он высовывает язык. На кончике белеет крошечная таблетка. Но не обычная. Она перламутровая и мерцает, как только на нее попадает свет.

Наркотики – не по моей части. Я не делала ничего серьезного с тех пор, как мать заставила меня пойти на вечеринку магов, где нам надо было порезать себя и покрыть раны лягушачьим ядом. Суть заключалась в том, чтобы увеличить свои магические силы до высокого уровня. Очевидно, у меня ничего не получилось. Вместо этого я всю ночь раскачивалась в углу взад-вперед, бормоча о теориях про Чарли Шина.

Тот отпуск нельзя было назвать драгоценным времяпрепровождением матери и дочери, на который она надеялась. Почему мама не могла согласиться на вечер с мороженым и просмотром фильма «Реальная любовь», как нормальный родитель?

Но это совершенно другое.

Не знаю, то ли из-за того, каким он был ранее в приюте, то ли из-за гипнотической волшебной музыки, или просто из-за того, что он такой, какой есть, – я ему верю. Он заставляет меня чувствовать себя неуязвимой. И хоть внутри этого сумасшедшего клуба я начинаю терять голову, в то же время чувствую, что нахожусь в безопасности. Внешний мир больше не реален. Не будет никаких последствий. Лукка не допустит, чтобы со мной случилось что-то плохое.

Привстав на носочки, я открываю рот, и он, касаясь моего языка своим, передает мне таблетку. Вкус у нее похож на арбузный, и как только она попадает мне в рот, сразу же начинает шипеть. Лукка собирается отстраниться, но я ему не позволяю. Мои руки касаются его выбритых висков. Обхватываю его за шею и притягиваю вниз. Он тут же прижался своими губами к моим, жадно впиваясь в них и сталкиваясь зубами. Вкус шипучего арбуза и крови смешиваются с ненасытным голодом Лукки по мне. В голове все плывет.

Его руки теряются в моих волосах, его язык исследует мой рот, его дикое рычание вибрирует на моих губах. Хочу его, и с каждым ударом музыки это чувство растет. Я плыву. Падаю. Теперь не знаю, где кончается он и начинаюсь я.

Его язык касается моей ключицы. Понимаю, что хочу почувствовать восхитительную остроту его клыков, вонзающихся в мою кожу. Хочу, чтобы моя кровь была у него во рту. Хочу выпить его и словить кайф. Хочу, чтобы он испил меня. Но Лукка этого не сделает. Я не его еда.

Кто я для него? Кто я вообще такая? Это больше не важно. Прямо сейчас я никто, лишь свет, любовь и музыка. Она кружится вокруг нас, словно птица, оставляя перед моим взором цветной дым.

Лукка. Молочные глаза, полуприкрытые веки, движения его тела синхронны с моим и ледяные кончики пальцев, бегающие по моей спине, словно он считает каждый позвонок. Мои руки опускаются под его майку и медленно проводят по нижней части торса.

– Что за чертовщина в этих таблетках? – бормочу я, но мой голос кажется таким далеким.