Вампиры. Опасные связи. Антология

После поминок Кит и исчезновения Дениз какое-то время я чувствовала себя превосходно. Я занималась в спортзале по три часа в день, и Вонда была очень довольна моими успехами. Раз в месяц я посещала спа-салон для полной очистки пор. Записалась к стилисту и, с ужасом обнаружив, что мои любимые сине-зеленые оттенки делают меня старше, в отличие от подобранных стилистом цветов, заменила практически весь гардероб. Я начала встречаться с тридцатилетним мужчиной, с которым познакомилась в спортзале. Он думал, что мне тридцать пять, и постоянно шутил, что женщины в возрасте хороши в постели.

Я также занялась различными зарядками для ума: кроссворды, кассеты на иностранных языках и числовые последовательности перед сном. Но эти упражнения продвигались гораздо хуже, чем физические. Я по-прежнему забывала имена, а если кто-то заговаривал со мной, когда я отвечала на телефонный звонок, то я теряла нить обоих разговоров, и как минимум раз в неделю я забывала ключи. Так дальше продолжаться не могло.

Эми обрадовалась моему звонку и согласилась встретиться. Я приехала к ней на работу и с наслаждением прошлась по колледжу. Я внимательно оценивала всех встреченных девушек, ни разу не проиграв им в сравнении, и далеко не один едва достигший совершеннолетия студент с восхищением смотрел мне вслед.

Эми разговаривала в своем кабинете со студентом. Она увидела меня через полуоткрытую дверь и помахала рукой. Должна признать, что, несмотря на полное лицо, улыбка у нее была сияющая. Она выглядела усталой, и я заволновалась, что оттягивала встречу слишком долго, что последние нагрузки сделали ее бесполезной для меня. Как примерный ученик перед встречей с наставником, я присела в кресло у входа в ее офис и стала строить запасной план. Иногда до меня доносились обрывки их разговора; меня пугал и в то же время ободрял тот факт, что я практически ничего не понимала.

Когда студент вышел из кабинета, я внимательно его осмотрела, панически решая, смогу ли при необходимости его найти. Но он настолько углубился в оставленные ему Эми записи, что едва удостоил меня взглядом. Эми подошла к дверям кабинета, после поминок она стала еще больше, но двигалась на удивление грациозно. Она протянула мне руку, и, затаив от плывущей ко мне удачи дыхание, я поднялась с кресла и пожала ее. Эми накрыла мою руку своей.

— Как приятно снова тебя увидеть, Мэйдисон, — сказала она с неожиданным пылом, и я насторожилась, не зная, чего она от меня хочет.

Довольно скоро я поняла ее радость. После нескольких месяцев, проведенных с младенцем или со студентами, Эми жаждала взрослого общества. Более того, она чувствовала себя одинокой. Ребенок заставил ее понять, как не хватает в ее жизни партнера. Она хотела, чтобы мы стали друзьями, а не только знакомыми; она хотела, чтобы мы стали любовницами.

На такое я пойти не могла. В любом случае я не стала бы встречаться с человеком, который выглядел как Эми, но мои обстоятельства делали отношения между нами невозможными. Мой образ жизни достаточно труден и без любви. Поэтому для меня любовь исключалась раз и навсегда.

Вполне возможно, что при рукопожатии я уже получила от нее то, что нужно, и я хотела было пожаловаться на головную боль и уйти. Но мне вспомнились участившиеся провалы в памяти и то, как трудно стало сосредоточиться,— все признаки умственного угасания. Я должна заботиться о себе. Я должна воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Пока мы шли к дому Эми, который находился в нескольких кварталах от колледжа, она взяла меня за руку. Приток энергии через ладонь едва пересиливал стыд от того, что кто-то увидит, как я держу за руку толстуху. Мне хотелось поцеловать Эми, высосать энергию языком, но одновременно от такой картины становилось дурно. Я испытывала желание обнять ее голову.

Когда мы пришли домой, Фиби спала. Мы обе расстроились — Эми потому, что ребенок теперь вряд ли проспит всю ночь. После ухода няни Эми пригласила меня в гостиную и предложила располагаться, пока она глянет на дочь, но в ответ на мою просьбу с готовностью разрешила пойти с ней. Мы вошли в детскую рука об руку, как гордые родители, которые не могут нарадоваться своему счастью.

Я читала, что в первые два года жизни мозг ребенка развивается так быстро, что, если бы эти темпы сохранялись и дальше, мы все были бы гениями. Я смотрела на маленькую Фиби в ее кроватке. Протянула руку, чтобы погладить ее по голове.

— Не надо! — яростно прошептала Эми и поймала меня за руку.

На секунду я испугалась, что она каким-то чудом поняч, что ребенку грозит опасность. Но Эми только сжала мою руку и прошептала мне на ухо:

— Не разбуди ее. Она не заснет всю ночь.

Я кивнула, и мы на цыпочках вышли из детской.