Вампиры тут беспризорные

Валькару было о чем сожалеть. Теперь к этому списку прибавилось ещё и знакомство с Маниэр. Он не хотел отнимать чужое, потому что знал, как это невыносимо больно, когда забирают у тебя.

Он, наверно, предпочел бы добровольно отправиться в Априош, чем всё это. Точно так же, как Маниэр душило собственное бессилие и бесправие, его убивала мысль стать третьим лишним, повесить себе на шею, словно камень, нежеланный брак. И жить с той, кому глубоко равнодушен, до конца жизни.

Валькар был согласен на создание семьи, но из них с Маниэр она не получится. Потому что они не нужны друг другу, и просто находиться друг с другом в комнате — неприятно.

И друзьями им тоже не стать — она заочно его ненавидит, и Валькар ее за это не винил. Он тоже ненавидел того, кому отдали его возлюбленную.

— Это мой тебе подарок. — он кивнул на лист, который положил на кровать, — Не показывай его своему деду, иначе меня ждет выговор. — они навсегда останутся друг для друга никем, и его это более чем устраивало. Валькар и не хотел становиться для нее кем-то. Их пути сошлись, и он очень надеялся, что точно так же разойдутся.

Маниэр метнула на Валькара злобный взгляд, и когда тот ушел, заперев дверь, а шаги стихли, потянулась к бумаге, разворачивая лист.

Признаться, она не ожидала много от своего навязанного жениха, но в этот раз, как бы ни была равнодушна к нему, отказаться от этой, по сути, жалкой подачки, не смогла б. С бумаги на нее смотрел зубасто улыбающийся Кифен.

И этот кривой портрет на объявлении о розыске грел сердце так сильно, что на глазах наворачивались слезы. Она очень тосковала по своему Кифену.

Нет, по своему Степану.

Глава 29 Для тех, кто исчез в снегопаде

Степан мрачно смотрел на цифры — он собрал необходимую сумму. Почти. Только половина денег — в драгоценных камнях, а на их продажу уйдет ещё какое-то время. И просто драгоценные самородки не преподнести — Вальдернеские не ювелиры, не артефакторы, да и связей таких не имеют, чтоб камни сбыть по выгодной цене или хотя бы по себестоимости.

Веце даже уже подсчитал, какой примерно процент от общей суммы потеряют Вальдернеские, если сами займутся продажей. И выходило, что придется либо каким-то макаром раздобыть ещё миллион, либо подождать немного и забрать почти пятнадцать.

Вампир никогда не считал себя крайним приверженцем капитализма, но когда всё вокруг — относительно, а клан может затребовать и большую сумму, думать особо было не о чем.

И попаданец скрепя сердце молился о том, чтоб успеть собрать деньги вовремя.

Полукровка отчасти разделял тревогу хозяина, потому что, если Маниэр все же выйдет замуж не за его господина, а какого-нибудь левого вампира, иметь дело с разбитым и несчастным Кифеном ему, Веце.

Да и клан, если получит выкуп, нормально перезимует, отвлечется от своих агрессивно-вампирьих дел, и всем вокруг станет жить чуть спокойнее.

Тут, конечно, Веце немного лукавил, потому что на деньги Степана у него были свои планы. Или, скажем так, попаданцу очень кстати будет иметь деньги, когда полукровка, наконец, воплотит свою мечту в жизнь.

Степан сел в кресло-качалку, сложил руки на животе и пришел к неутешительному выводу — отдыхать не получалось.

Руки и голова странным образом находили работу, и только бесконечно ворчание Веце возвращали вампира на путь истинный — в кресло у камина.

Впрочем, Веце в этот раз тоже не был образчиком лени: первый день пересчитывал деньги, второй — составлял примерный подсчет прибыли от продажи камней и прибирался в своей комнате. А сегодня вот лежал на полу и мысленно делал перестановку в гостиной. И ремонт на кухне.

— Господин, вы говорили, что хотите завтра сходить к Касаринам. Вы ведь уже передумали? — с дохлой надеждой спросил Веце, потому что рисовать круг портального заклинания было очень-очень лень.

— К сожалению, нет. — вздохнул Степан, — Навестим их сегодня, раз все равно заняться нечем. — слова о каком-то там предзнаменовании всё ещё крутились в голове, и вампир хотел хотя бы получить полный текст пророчества. Вдруг пригодится? Впрочем, тут он был слабо уверен, но перестраховаться хотелось.

У него не так много связей, а терять одну из полезнейших по какой-то размыто-опасной причине даже как-то обидно.

— Ну что ж, вы хотя бы сожалеете об этом. — вздохнул полукровка, отскребая себя от половика. А ведь так приятно было лежать на полу у камина. Но хозяин сам себе круг не нарисует, а если и нарисует… нет, Веце не хочет травмировать свои глаза вампирьими каракулями. Чудо, что господина до сих пор ни разу пополам не разрезало или не оторвало чего с его-то дарованием к черчению портальных заклинаний.

Веце нехотя нацарапал схему заклинания, попеременно вздыхая, словно девица в башне. И почти сразу пожалел, что не растянул это на подольше — хозяин, стоило полукровке закончить, приказал собираться.

Тащиться на какой-то там горный хребет Урсылькос, который находился в такой же далекой и отстойной жопе мира, что и их место жительство, желания откровенно не было.