Вампиры тут беспризорные

И половины палаток не поставили, хотя уже полчаса прошло.

— Он к вам не нанимался. — огрызнулся попаданец, мол, я тут по контракту, а этого не трогайте. Сам дерьмо из него выбью, — В чем заключается моя роль на время этого рейда? — по-хорошему, попаданец хотел бы переделать свою часть обязанностей и вернуться домой, а не торчать тут.

— Прикрывать мне спину. — герцог сплюнул в снег, — Будем охотиться на снежных змеев. Опасные твари, напасть могут в любое время, если в начале зимы их не проредить, то поползут в города. — все боевые маги об этом знали. И только вампир-переселенец мог задать такой глупый вопрос. Впрочем, к глупым вопросам от Кифена Ибенир уже начинал привыкать, и даже почти не злился на них.

— До городов здесь ещё ого-го. Всю зиму ползти. — скривился Степан, с прищуром смотря вдаль. Интересно, они сейчас у тех самых Усарских гор? Если да, то отряд явно маловат для места, которое считают одним из самых опасных.

— Они твари быстрые. За неделю доберутся. Будем дежурить по очереди. Когда я отдыхаю — ты на стреме. И наоборот.

Быстрые монстры…

Вампир слабо нахмурился, представить это было трудно. Разве не все твари, с которыми они сталкивались, были быстрыми? Но раз скорость этих особенно выделяют, то попаданцу лишь оставалось догадываться, насколько все плохо. Вдруг он и чихнуть не успеет, как ему голову откусят?

— У вас есть заместитель. — произнес Степан, мол, он вас пусть и подменяет, пока вы дрыхните. А попаданец предпочел бы работать в связке с кем-то более адекватным.

— Нет, у меня есть вампир. И тебе нужно куда меньше еды и сна, чем остальным. Именно поэтому ты будешь рядом со мной. — спокойно и непринужденно припечатал Ибенир, дав понять, что больше обсуждать это не намерен.

Степан прикинул туда-сюда и в голове вырисовывалось не слишком приятное предположение.

— Вы ещё не оправились после того раза? — кажется, это был один из первых рейдов попаданца, и у герцога тогда не хватило резерва или что-то такое, короче, все закончилось тяжелой магической травой. Хотя нигде и не афишировалось.

— Магия иногда не слушается, а так… — махнул рукой Керналион. Впрочем, превышение лимита магпротоков и объёма ядра аукнулось далеко не одной проблемой. Вернулась противная жорка, словно он ещё дитя малое. И постоянный голод изматывал скорее морально, чем физически, — Я в состоянии сражаться, если ты об этом.

— Это-то я помню, — вампир потер ледяными пальцами нос, от вчерашнего огромного синяка уже почти ничего не осталось, — А магии вам хватит? — то ли с усмешкой, то ли с искренним интересом спросил попаданец.

Дракон внимательно посмотрел на него, вздохнул и отвел глаза.

— Да кто его знает, хватит или нет. — пожал плечами герцог, — Врачи здесь, зелья у меня есть. Протяну как-нибудь до конца. — что означало: постараюсь не сдохнуть.

— Это потому что вы герцог? — спросил Степан, — Разве нельзя прислать кого-то другого? Толку от вас, если вы и себя-то наверно защитить не сможете?

Ибенир, как единица власти, имел довольно большой вес, и потому так глупо рисковать жизнью дракона Степан смысла не видел.

Да, они друг друга ненавидели, но это не значит, что попаданец слепой, и отрицает сильные стороны Ибенира. Да. Они враги. Но раздражающий до чесотки Керналион правда много сделал для своего населения, вампиров и попаданцев, несмотря на всю свою неприязнь. Ибенир умел оставаться честным и непредвзятым, даже если был охвачен злобой и гневом.

И пусть эти честность и непредвзятость были весьма посредственны, Степану было с чем сравнивать.

Попаданец не знал, кто станет герцогом, если этот откинется, и как изменится жизнь страны и графства. И потому лучше уж такой больной на голову, но хорошо знакомый Керналион, чем другой дракон.

— Ещё раз это скажешь, прикажу всему отряду тебя избить. — проскрипел герцог, — Болен я или нет, даже если мне оторвет руки и ноги, разорвет магические протоки и разрушит ядро маны, я буду до последнего стоять, защищая свой народ. Потому что они доверили свои жизни мне, вверили мне в руки правосудие и беспрекословно верят.

Степана без малого ненавидели в этом мире, и потому ему была чужда такая ярая самоотверженность. Ему, в отличие от Керналиона, никто не верил, и народа своего у него не было.

Вампир вольная птица, у них с Ибениром были слишком разные взгляды на жизнь.

— Никто из них не просил вас так глупо умирать. — сказал попаданец, скривившись. Все же этот Ибенир и правда больной на голову, кто его просил дохнуть-то? Вот Степана просили, да, и помочь даже пытались. А любименький герцог Ибенир всем живым и здоровым нужен.

— Вот поэтому-то ты и не граф больше. — ткнул его в грудь дракон, — В твоем сердце не живет народ, твое сердце бьется не ради них. Ты просто жалкий эгоист, не достойный ни титула, ни права зваться Вальдернеским. — и ушел к своей палатке.

Попаданец с горечью выдохнул облако пара, кривясь в улыбке. Да. Он эгоист.

Как и все в этом мире.

И это абсолютно закономерно — отвергать тех, кто отверг тебя.