Вампиры в Салли Хилл

Женщина одобрительно кивнула, тем самым давая понять, что милая и короткая беседа окончена. Я и не против. Нужно перейти к делу. Только мой рот собирался спросить Адель о геолокации Хофера-младшего, как из-за угла появляется молодой человек со взъерошенными волосами и в домашней майке, на которой изображён Дарт Вейдер. Увидев его домашнюю одежду, меня начинает щекотать от смеха, поскольку смотреть на Билла не в традиционных классических штанах с пиджаком – ощущение непривычное, к тому же майка для пятнадцатилетних ботаников! Уловив мой внимательный взгляд с огоньком, оборотень сразу почуял неладное и оглянул себя сверху вниз. Так, быстро прячем бегающие глазки, пока наша принцесска не вынюхала причину столь излишнего внимания.

– Я вас оставлю, – улыбнулась хозяину дома Адель и поспешила спрятаться где-нибудь в комнате, чтобы не мешать нашему разговору.

Билл почесал затылок и сонно поглядел на моё спокойное выражение лица. Пока парень собирал буквы в одно целое, я, меж тем, уловила запах ванили и цветов. Видимо, садовник на заднем дворе приступил к своим обязанностям.

– Как добралась? – откашлялся брюнет, скрестив руки на груди.

– Без пробок, – попыталась пошутить я и посмотрела по сторонам, – твой папа здесь?

Хофер твёрдо кивнул и указал пальцем в сторону левого крыла дома, где расположены две комнаты. Полагаю, именно там и находится кабинет мэра. Решив не затягивать с поставленной задачей, я засучила рукава чёрной блузки и нашла в шкафу свой рюкзак, ругая себя за то, что забыла о спрятанных предметах внутри.

– Мне нужно спокойное уединённое место, – сообщила я Биллу, захлопывая дверцу мебели.

Отчего-то кости ломило, а состояние было совсем ватным, как в угрюмую погоду, когда хочется топиться в чае и бегать глазами по книжным страницам. Однако улицы Салли Хилл освещает тёплое солнышко, но меня до тошноты пробирает хандра. Мысли в тумане. Размышляя над своим самочувствием и бодрым настроем Билла, я пропустила мимо себя то, как мы с брюнетом добрались до его спальни. Большая кровать не застелена, напротив, по ней будто прошёлся ураган «Катрина»⁹; на полу, возле комода с одеждой парня, валялись белые носки и какое-то полотенце. Господи, это больше похоже на свалку, чем на комнату, в которой спит человек. Возможно, волчья сущность даёт о себе знать? Или Хофер просто неряха. Отвращение, застывшее на моем лице, мгновенно сменяется удивлением и небольшим шоком, когда мои карие глаза замечают в десяти шагах от неубранной кровати беговую дорожку, подвешенную к потолку красную грушу, коврик для фитнеса и пару гирь разных масс. Ого.

– Прости, – зашевелился оборотень, поднимая с пола грязные носки, – мою комнату забыли убрать.

Я прыснула от смеха и присела на тёплый паркет, расстёгивая змейку рюкзака. Интересно увидеть его вне этого дома. Кто же за ним будет бегать и подбирать обёртки от конфет?

– А сам убираться не пробовал? – выгнула я одну бровь, доставая со дна сумки зеленую тетрадку и завёрнутую в бумагу свечку.

Услышав в свой адрес упрёк, Билл закатил глаза и уселся по-турецки напротив меня, освободив грудную клетку от несвежего воздуха. Затем его лёгкие вкушают уже обновлённый кислород. Раскрыв тетрадку с заклинанием «неприкосновенности» перед собой, я одним движением пальца задернула шторы на окнах, отчего в комнате стало немного темнее.

– Зачем тогда нужны домработницы? – ответил вопросом на вопрос брюнет, подавив в себе желание зевнуть.

Его логика мышления заставляет меня просиять неловкой улыбкой. Поднимаю на него взгляд исподлобья и говорю:

– Вот именно.

Внезапно для Хофера свеча между нами загорается красным пламенем и выпускает шипящий звук. Парень слегка вздрогнул, но быстро пришёл в себя, надеясь, что я не заметила его легкого испуга. Не повезло, ещё как заметила.

– Мне нужна любая вещь твоего отца, – вспоминала я, протянув раскрытую ладонь к нему.

Порывшись в карманах, оборотень достаёт обручальное кольцо с гравировкой.

– Пойдёт? – сверкнул глазами Билл, положив семейное сокровище мне в руку.

Только сейчас отчётливо вижу надпись «СЕРДЦЕМ И ДУШОЙ, ТВОЯ ФРЭНСИС». Это так трогательно. Сердце застучало чаще, вырабатывая в крови адреналин. Уверена, парню больно вспоминать о матери, ровно как и Томасу. Воспоминание – это лучшее и в то же время худшее, что может подарить тебе человек. Интересно, что выгравировано на колечке у мёртвой Фрэнсис? Выдыхаю.