Вампиры Восточной Европы

Скелет вампира в музее города Созополя (Болгария). Обнаружен в 2012 г. Многие восприняли его скептически, поскольку вместе с ним был найден скелет русалки.

В трактате Кальме описан весьма необычный способ обезвреживания, который взял на вооружение первый профессиональный борец с вампирами по прозвищу Венгерец. Будучи приглашен в одну чешскую деревню, Венгерец подкараулил вылезающего из могилы вампира, а затем украл и сжег оставленный им саван. Вернувшийся вампир полез за храбрецом на колокольню, но не смог его настичь и получил топором по лбу. Удара топора хватило, чтобы покончить с вампиром!

Ле Фаню, пересказавший этот эпизод в повести «Кармилла», счел удар по черепушке не слишком действенным. Похитивший саван «знатный господин из Моравии» поражает вампира мечом, но затем скатившемуся с колокольни чудовищу отсекают голову, вбивают в него кол и сжигают.

Перед тем как перейти к рассмотрению образа вампира в литературе и кинематографе, обратимся к недавним свидетельствам о вампирах. Их совсем немного. С привидением человек может общаться в дружеской обстановке, но встреча с вампиром предполагает, во-первых, нанесение кровавых ран, во-вторых, визит на кладбище с колом в руках. Запрет на подобные визиты и свел на нет веру в кровососущих мертвецов у славян и румын.

В середине XX в. собиратель фольклора Я. Мьяртан сообщал, что эта вера еще жива в Чехословакии. Относительно недавно в селе Челаковицы под Прагой было найдено кладбище, на котором покоились 11 мужчин в возрасте от 20 до 60 лет, чьи тела явно испытали на себе удары колом, ножом и другими орудиями (отделенная от туловища голова, сломанные кости, камень во рту). В селе Кисилево, родине Петра Плогойовица, ходят слухи о нападении на людей женщины-вампира по имени Ружа Жапуница. Зимой она завлекает припозднившихся мужчин на лед, выпивает их кровь, а затем топит трупы в проруби. В румынском жудеце (уезде) Долж были зарегистрированы пять случаев вампиризма — в 1927, 1938, 1995, 2002, 2004 гг., причем в четырех из них не обошлось без расправы над трупом.

Новая волна увлечения вампиризмом не миновала и Россию. Слово «вампир» (даже не «упырь», к возмущению Толстого) гораздо популярнее слова «привидение», хотя байки о кровососах варьируют порой западноевропейские предания о призраках. Приведу несколько примеров из книг И. Шлионской[63] и Николаева.

После войны дети Поволжья жаловались на ночные визиты людей в немецком обмундировании (солдаты, погибшие в Сталинграде?), сосущих их кровь. Похоже, немецкая форма приглянулась не только вампиру из рассказа Форчун.

В 1958 г. на Сахалине два напарника, трудившиеся в лесничестве, присели выпить и закусить в удалении от мирской суеты. Один нечаянно порезал руку, а другой, привлеченный запахом крови, откусил собутыльнику ухо и нос. Вряд ли отыщется более красноречивое подтверждение мощи, заключенной в крови. Предпочесть кровь водке!

В 1985 г. некий дух, нуждающийся в человеческой крови, выбрался из валяющейся у реки дубовой колоды и напал на сельского школьника. Мальчик бесследно исчез — то ли дух скушал его целиком, то ли упрятал куда- нибудь в полено, на радость папе Карло.

Летом 1997 г. подводник, спустившийся на дно Финского залива, вскрыл емкость с почивавшим в ней вампиром и вынужден был обороняться от него перфоратором. Вампир укусил подводника за руку, которую затем пришлось ампутировать. Ни емкость, ни саму тварь обнаружить не удалось. Случай из разряда «концы в воду».

Эволюция вампира

Отгремели вампирские баталии в Сербии, улеглись придворные страсти по вампиру, и просвещенная Европа вздохнула с облегчением — с восточным «суеверием» покончено! Но торжество разума длилось недолго. Ему вновь грозил сон, а новые чудовища, популярностью стократ превзошедшие старых, зарождались не в умах и сердцах крестьян Востока, а в воображении романтиков Запада, не оставшихся равнодушными к выходцу из деревенской глуши.

Сначала мы выясним, какими внешними атрибутами и особенностями поведения наделяли вампира писатели и кинематографисты, а затем рассмотрим процесс внедрения фольклорного монстра в цивилизованное сообщество.

Литературные опыты XVIII в. посвящались в большей степени кровососам древности, а не героям минувшей эпидемии. Ватек, герой одноименной повести (1782) Уильяма Бекфорда, спознается с неким Индийцем — гяуром (кафир, неверный), пришельцем с того света, который требует плату за свои магические услуги: «Знай, что меня пожирает жажда, и я не могу открыть тебе, пока не утолю ее. Мне нужна кровь пятидесяти детей… Иначе ни моя жажда, ни твое любопытство не будут удовлетворены». Далее автор описывает жертвоприношение духу-кровопийце, привычное для ведьмы и сатаниста, но не для вампира, избегающего участия в религиозных и колдовских ритуалах.