Вампиры замка Карди

— Я вижу. Благодарю тебя, ты спас нас, — сказал граф на старомодном немецком, с мягким румынским акцентом.

— Я не успел.

— Не твоя вина. Я слишком поздно почувствовал… Только когда кол вошел в сердце моей бедной малышки, я пробудился от ее боли. А топор опустился на ее шею всего через несколько секунд. Ты не мог успеть.

«Так значит, одного кола было бы мало? Жаль, я не успею написать об этом в своем собственном исследовании», — подумала Магда.

Словно услышав ее мысли, граф Карди повернулся к ней.

— Храбрая женщина. Храбрая германская воительница. Я читал, что в древние времена только у германцев женщины шли в бой наравне с мужчинами, визжа, как дьяволицы… Надо было убить тебя раньше. Я ведь чувствовал, что ты бродишь здесь днем. Я узнал твой запах. Запах рыжих волос и белой кожи. Запах похоти и злобы. Но я даже заподозрить не мог, что ты ищешь нас, вооружившись кольями и молотком. Ведь все те, кто приехал с тобой, хотят сохранить нас живыми и даже поставляют нам пищу.

— Это из-за нее. Она убивает Конрада. Я хотела ее остановить, — прошептала Магда, в надежде, что удастся как-то настроить графа против Лизелотты, переложить на нее часть вины, испортить ненавистной сопернице ее бессмертное существование.

Но граф только усмехнулся.

— Как ты ее ненавидишь… И как сильно ты его любишь. Красивая, страстная и смелая. Я не буду тебя убивать.

Сердце Магды пропустило один удар и забилось быстрее. Судорожная надежда охватила все ее существо. Жить! Она будет жить! Ах, как же ей хотелось жить, как страшно ей было умирать, просто она не позволяла себе думать об этом, не позволяла чувствовать…

— Ты станешь одной из нас. Ты отняла мою спутницу… Заменить ее ты не сможешь. Но я хочу, чтобы ты была со мной. Ты достойна. Ты — чудовище. Тебя будут бояться… А ты будешь бояться меня. Я буду твоим хозяином в вечности. Ты забудешь своего любовника. Ты забудешь свою ненависть к Лизелотте. Ты забудешь все, что я прикажу тебе забыть. Ты станешь испытывать только те чувства, которые я позволю тебе испытывать.

«Никогда! Никогда не разлюблю Конрада! Никогда не перестану ненавидеть Лизелотту! Никогда не подчинюсь тебе!» — думала Магда, глядя в горящие красным глаза вампира.

Холодными пальцами граф погладил Магду по лицу. Потом склонился и впился в ее шею. Боль, острая боль, как же это больно… Магда думала, это приятно, а это так больно! Граф жадно сосал и она чувствовала, как уходит из тела жизнь, как холодеют и без того онемевшие руки и ноги, и все сильнее кружилась голова, а он сосал, сосал ее кровь, и Магда слышала, как совсем близко от ее уха он влажно чмокает и громко глотает, а потом где-то внутри головы она услышала его голос: «Ты подчинишься. Ты теперь моя. Я твой хозяин. Я все равно тебя сломаю. Ты — моя… Я твой хозяин…»

Сознание Магды мутилось, в висках словно молоточки стучали, боль и слабость нарастали, и еще этот голос внутри ее головы, этот мучительный голос, повелительный, завораживающий, подчиняющий. Но из последних сил, уже умирая, Магда заставила себя вспомнить прекрасное лицо Конрада, его равнодушные голубые глаза, его жестокий рот, все то, что она в нем так яростно любила. И Магда заглушила голос графа своим последним, отчаянным, беззвучным криком: «Конрад, любовь моя! Ты один — мой хозяин, в жизни и смерти, я твоя, Конрад, я твоя навсегда, я умираю, но я твоя, я твоя… Конрад… Конрад…»

Магда успела почувствовать, как останавливается ее сердце.

С мыслью о Конраде она умерла.

Глава вторая

1

Лизелотта старалась обращаться с Конрадом очень осторожно и не брать у него слишком много крови. Но все-таки он наступил, тот неизбежный миг, когда Лизелотта почувствовала, что Конрад больше не реагирует на боль, а сердце его трепещет предсмертной синкопой. И тогда Лизелотта сделала то же, что сделал для нее Раду: прокусила свое запястье, отворила для Конрада свои вены.

Когда первые капли упали на губы Конрада, лежавшего без движения и без чувств, словно умирающий или уже мертвый, — он вдруг пробудился и жадно схватил ее руку. Он сосал ее кровь, как младенец. А Лизелотта смотрела на него со счастливой улыбкой. Ей было больно… Но даже в этой боли она находила какую-то сладость.

Потом она посидела с ним еще немножко. Подождала, пока его сердце перестало биться. И ушла.

На следующую ночь Конрад пришел к ней. Пришел сам. Он был очень слаб и ничего не помнил, ничего не понимал, не мог говорить. Все, что он смог — это слезть с прозекторского стола и придти туда, откуда он слышал зов своей Хозяйки. Лизелотта накормила его своей кровью и уложила в свой гроб. Они вполне умещались там вдвоем.

2