Ван Гог. Письма

Впредь – хотя для начала это не имело никакого значения – надо будет указывать меня

в каталогах под тем именем, которым я подписываю холсты, то есть под именем Винсента, а не

Ван Гога, по той убедительной причине, что последнего французам не выговорить.

Город Париж больше не покупает картин, а мне было бы горько видеть работы Сера в

каком-нибудь провинциальном музее или в подвале: такие полотна должны оставаться среди

живых людей… Если удастся устроить три постоянные выставки, следует послать по одной

большой вещи Сера в Париж, Лондон и Марсель.

472

Я написал на открытом воздухе полотно размером в 20 – фиолетовый вспаханный

участок, тростниковая изгородь, два розовых персиковых дерева и небо, сверкающее белизной

и синевой. Похоже, что это мой самый лучший пейзаж. Не успел я принести его домой, как

получил от нашей сестры голландскую статью, посвященную памяти Мауве, с его портретом;

портрет хорош – отличный офорт, текст же дрянной – одна болтовня. Меня словно что-то

толкнуло, от волнения у меня перехватило горло, и я написал на своей картине:

«Памяти Мауве,

Винсент и Тео».

Если не возражаешь, мы ее так и пошлем госпоже Мауве. Я нарочно выбрал наилучший

из сделанных мною здесь этюдов; не знаю, что о нем скажут у нас на родине, но мне это

безразлично, я считаю, что памяти Мауве надо посвятить что-то нежное и радостное, а не вещь,