Вандербикеры с 141‑й улицы

Вандербикеры поднялись в комнату Изы и Джесси. Тишину нарушало лишь тихое дребезжание оконных стёкол, содрогающихся под сильным ветром. Иза всё ещё не готова была простить Джесси и отказывалась даже смотреть в её сторону. Гиацинта помогла Лэйни написать «Извините. С любовью, Лэйни», прежде чем взяться за собственное письмо. Джесси обратила внимание, что Иза упаковала диск с музыкой для Байдермана в конверт.

Когда они поднялись на четвёртый этаж, Гиацинта с облегчением отметила, что коробка с котёнком исчезла. Вандербикеры по очереди просунули в щель под дверью свои записки с извинениями. Потом Оливер протолкнул туда визитку мистера Рочестера с прикреплённой к ней клейкой бумажкой, на которой не слишком аккуратным почерком было выведено: «Он будет отличным жильцом».

* * *

– Ну, кто готов к Рождеству?

Тётя Харриган и дядя Артур встретили их широкими улыбками, когда Вандербикеры вернулись в гостиную. Они сидели в шапочках Санта-Клауса и с дождиком на шее. Тётя Харриган снова сменила причёску: коротко подстриглась и покрасила волосы в ярко-красный цвет. Дядя Артур отрастил пышную бороду. На праздник он оделся в простую фланелевую рубашку в клетку и заляпанные краской джинсы. На коленях у них высилась целая гора подарков в полосатой упаковочной бумаге и с большими бантами.

Дети постарались сделать вид, будто настроение у них праздничное, но вышло не очень. Тётя Харриган крепко их обняла и сказала:

– Не ожидала, что вы меня встретите с такими кислыми лицами! Я что, забыла про чей-то день рождения? Пропустила важный концерт или баскетбольный матч?

Вандербикеры помотали головами, а потом рассказали ей про Байдермана и переезд. Тётя Харриган уже слышала от папы об угрозе переезда, но всё равно села на картонную коробку, набитую книгами, и внимательно выслушала детей. Когда они договорили, повисла долгая пауза. Тётя Харриган закусила губу и глубоко задумалась. Дети с надеждой на неё посмотрели: вдруг ей в голову придёт неожиданное, гениальное решение?

Наконец тётя Харриган вздохнула:

– Мне очень жаль, мои хорошие. Хотела бы я вам как-то помочь. Но знайте, что я очень вами горжусь. Уверена, мистера Байдермана тронули ваши добрые дела, пусть вам и кажется, что это не так.

Вандербикеры недоверчиво кивнули. Тётя Харриган встала и хлопнула в ладоши.

– Раз уж мы в последний раз празднуем канун Рождества в этом доме, надо постараться, чтобы он прошёл лучше некуда! Ваша мама мне сказала, что вы… – улыбнулась она близняшкам, – сегодня готовите ужин! У меня уже слюнки текут.

Оливер изобразил, будто его тошнит, но никто не обратил на это внимания. Иза с Джесси вернулись на кухню, а тётя Харриган взялась учить остальных детей, как рисовать броненосцев. Франц очень радовался гостям и всеобщему хаосу и не мог усидеть на месте. Когда он в очередной раз испачкал рисунок Лэйни слюнями, она сердито крикнула: «Ко мне!» – и показала на пол рядом с собой, но пёс не послушался. Он отвечал только на команды Гиацинты. Зато Паганини выпрыгнул из коробки из-под обуви и примчался к хозяйке.

– Умница, – похвалила Лэйни кролика, радуясь тому, какой он послушный.

Тётя Харриган разинула рот от удивления:

– Он дрессированный?

Оливер хмыкнул:

– Кто, Паганини? Да у него мозг размером с орешек!

Лэйни сердито посмотрела на брата, и непонятно было, что она сейчас сделает – возмутится или расплачется. К счастью, положение спасла мама. Она пришла в гостиную с важным объявлением:

– Я сейчас разговаривала по телефону с мисс Джози, и мы решили перенести праздничный ужин к ним в квартиру. Так будет куда уютнее, учитывая… – Она обвела рукой горы коробок, ненадёжно наваленных друг на друга.

Тётя Харриган пошла за мамой на третий этаж, чтобы помочь ей всё подготовить. Папа с дядей Артуром понесли наверх складной стол и стулья. Лэйни посадила кролика в переноску. Мама заметила, что Паганини приятнее будет остаться дома, но Лэйни её слова не убедили. Близняшки отправились к себе в комнату переодеться.

Когда дядя Артур спустился, чтобы взять ещё стульев, он увидел, что Оливер разглядывает еду на кухне.

– Каков вердикт? – спросил он.

Дядя Артур знал, что Оливер подсчитывает кулинарные успехи и провалы Изы и Джесси, и пока что их соотношение – сорок три процента удачных блюд на пятьдесят семь неудачных.

– Я боюсь пробовать, – сказал Оливер и ткнул лопаткой в почерневший овощ.

– Брось, разве всё так плохо? Знаешь, меня в детстве твоя бабушка кормила жареной кроличьей печенью с желе из перца. Вам ещё повезло. Мы подгоревшие овощи получали только по праздникам.

Оливер зачерпнул тушёную говядину.

– Дядь, я не скажу Лэйни и Гиацинте, что ты убийца кроликов, если попробуешь эту гадость. И не думай выплёвывать. – Он протянул дяде Артуру поварёшку. – Слабо?

– Ха! – хмыкнул дядя Артур. – Вот ещё! Чего тут сложного?

Он взял у Оливера поварёшку и опрокинул содержимое в рот. Не прошло и секунды, как дядя бросился к раковине и всё выплюнул.

– Солёное! Воды! – выдохнул он и принялся жадно глотать воду прямо из-под крана. Отдышавшись, дядя повернулся к Оливеру и сказал: – Твоя взяла.