Ванечка

Ваня взглянул в сторону ловушки. Там никого не было. Ни птиц, ни животных. Он освободил руку от провода.

— Я знаю, Лена, знаю…Видишь — никто не пришел.

— Ты плоспал. Вот никто и не плишел….

Ваня вздохнул. Сестра была права.

— Побудь здесь, я посмотрю.

Он подошел к ловушке. Черный кусочек, кишащий мухами и червями, был на месте. Ваня потрогал палку под навесом ловушки. Медленно, виновато вернулся к самолету. На него укоризненно смотрела сестра.

— Нет ничего…Буду ловить дальше, — тихо проговорил он, — потерпи сестренка.

Забрался вовнутрь салона. Лена слезла с корпуса.

— Не смотри!

Ваня отвернулся. Лена сняла трусики и опорожнилась под корпусом. Поднялась обратно и улеглась на тряпках в туалете. Из кармашка снова появились часики с блестящим браслетом. Секундная стрелка весело бежала по кругу.

Лена заворожено смотрела на неё, пока ее глазки не закрылись и она снова задремала.

Её детский организм, сам себя регулировал и приспосабливался к новой, стрессовой ситуации — голоду. Организм требовал минимума физической нагрузки и передвижения.

Это касалось и Вани.

Все чаще на детей находила усталость, утомление.

Инстинктивно, они двигались совсем мало. Только вода, восполняла потери энергии и не давали их телам обезводиться.

Краем глаза Ваня заметил, как по земле промелькнула быстрая тень.

Он насторожился и зажал в руке конец шнура.

Уже вечерело.

Ваня вдруг увидел, как возле ловушки приземлилась огромная птица, потом еще одна. Это были стервятники-грифы. Пожиратели падали.

Один из грифов осторожно приблизился к ловушке, вертя головой на длинной и голой шее, почти вкруговую.

Ванини пальцы, сжимающие шнур, побелели от напряжения.

Гриф осторожно засунул голову под навес и быстро отдернул.

Ванина рука дрогнула, но не натянула шнур.

Гриф осмотрелся и больше пододвинулся к ловушке.

Второй, стоял и вертел головой, как будто охранял первого.

Гриф снова сунул голову под нависший кусок металла.

Ваня резко дернул шнур и зажмурился.

Лист металла рухнул. Гриф дернулся, но не успел выдернуть голову с длинной шеей. Острым краем, лист воткнулся в песок, почти перерубив пополам шею грифа.

Птица задергалась в судорогах. Второй гриф, яростно захлопал огромными крыльями и взметнулся ввысь. Песок, куда воткнулся край металла, быстро впитывало в себя птичью кровь.

Савану, огласил резкий и победный человеческий вопль.

Лена, вскочила от этого крика и подбежала к отверстию.

Ваня, мелкая голыми пятками, что-то радостно крича, уже мчался, размахивая ножом, к ловушке.

Он подскочил к грифу и не задумываясь, вонзил нож в шею птицы. Стал лихорадочно пилить по ней ножом.

Лена схватила один из заготовленных факелов и щелкнула своей зажигалкой. Её ручонки тоже тряслись от возбуждения. Факел никак не хотел зажигаться.

Лена соскочила с корпуса, подбежала к горящему колесу и зажгла от него факел.

К ней, уже с победным видом, волоча голову птицы за длинную шею, уже шел Ваня.

Лена подбежала к брату.

— Ваня! Это ты поймал?

— Ленка! Мы сейчас будем кушать, — Ваня возбужденно поднял за шею свою добычу, — мы победили! Зажигай остальные костры!

Лена весело побежала выполнять указание, а Ваня стал отрубать от шеи, птичью голову. Он трудился упорно и настойчиво. Его руки, по локоть, покрылись птичьей кровью, пока он не нарубил четыре больших куска.

Вокруг самолета пылали уже четыре костра.

Лена стояла рядом и молча наблюдала за картиной разделки птицы.

Ваня положил нарубленные куски на пол салона.

— Подожди здесь сестренка. Я притащу остальное. Пригодиться.

Он вернулся к трупу птицы. Взялся за птичью ногу и медленно потащил тело птицы к самолету.

Кровь из шеи птицы уже стекла и на песке оставался только след от перьев. Лена ждала его возле самолета, приподняв факел.

Ваня подтащил птицу. У него уже не оставалось сил на разделку тушки, да он и не знал — как это делать. Он поднял тело птицы в корпус самолета. Втащил его в кабину пилота и засунул в ящик неприкосновенного запаса, захлопнув крышкой.

Лена молча следила за его манипуляциями.

— Ну что сестренка? Будем кушать?

— А это можно кушать?

— Не можно, а нужно. А то умрем с голода! Сейчас, только палки нарежу.

Ваня соскочил с корпуса, и, через некоторое время вернулся с двумя длинными палками.

Он видел, как однажды, папа, нанизав кусочки колбасы на палочки, поджаривал их на костре.

Дети уселись возле не сильно горевшего костра и Ваня протянул в огонь две палки, с наколотыми на них кусками птичьей шеи.

Это мясо было без перьев. Несколько волосинок мгновенно сгорели. Мясо стало аппетитно шипеть, побрызгивая тут же сгоравшими капельками жира.

У Вани уже скопилась слюна во рту, пока мясо шипело на огне.

Прошло полчаса. У Лены в глазах отражались язычки пламени костра. Оба молчали.

Мясо начало чернеть.

Ваня вынул его из костра. Воткнул одну палку в песок.

Осторожно попробовал откусить кусочек мяса.

Мясо легко отслоилось. Он стал усиленно работать челюстями, разжевывая пищу.

— Вкусно?

Он совершенно забыл о сестре. Чуть не поперхнулся.

— Кушать можно. Только не соленое, — он взялся за нож, — пойдем к самолету.

Подхватив палочки с мясом, дети вернулись к корпусу и поднялись в салон.