Ванечка и цветы чертополоха

— Ты уверена, что дойдёшь пешком и мы не заплутаем в парке?

Мила кивнула.

— А Ванечка нас дождётся? Не устроит тут тра-та-та Галине Ивановне?

— Очень надеюсь, что он не подведёт. Только пойдём быстрее, а то путь неблизкий.

Мила обула удобные летние туфли, а Женя — кроссовки. Взяли сумку с документами. Покричали на прощанье Галине Ивановне.

В лифте Женя прижал Милу к себе, поцеловал в макушку.

— Лучший вид транспорта — не надо рулить.

Она обратила сияющие требовательные глаза к его лицу, но вместо поцелуя получила только ласковый взгляд.

— Надень на свадьбу то хулиганское платье, которое я заставил тебя снять летом прошлого года. Это необыкновенное платье. Оно тебе очень идёт. Будет оттенять твои жадные зелёные глазища.

Она улыбнулась.

— Но ты же его уже видел. И платьев полно на свете. Свет клином не сошёлся именно на этом.

— Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, чтобы меня удивить.

Двери шумно раздвинулись, возвещая о конце поездки.

— Я постараюсь, — ответила Мила, и Женя вывел её из лифта за руку.

Они обогнули дом и дружно зашагали по маленькой короткой улице Благуше. Мужчина подстроился под шаг любимой. Пройдя опорный пункт милиции в десятиэтажном доме слева и обширный двор справа, образованный кирпичными домами, стоящими цельным прямым углом напротив старой котельной, они вышли на улицу Ибрагимова. Справа же по диагонали виднелась группа ёлочек в скверике. Похожие ели растут возле отделения милиции в Венёве. Мила повела на противоположную сторону к одетому в строительные леса Храму Димитрия Солунского. Места были достаточно исхожены Палашовым, а в храме даже вмурованы несколько кирпичей, подвезённые им.

Улица Щербаковская раскинулась перед ними небывалыми просторами для пешеходов. С левой стороны на проезжей части среди рычащих автомобилей постукивали и потренькивали трамваи. С правой — в пешеходной зоне деревья затеняли прохожих и прятали в зелени дома, доставая в некоторых местах до шестого-седьмого этажей, то есть до середины их высоты. Улица прямая, как стрела, с добротными домами архитектуры сталинской эпохи приняла молодых людей в тенистые, такие желанные жарким летом объятия и довела до Окружного проезда.

Палашов временами бросал взгляды на свою спутницу, бодро шагающую девчонку в воздушном голубом платье, спускающемся ниже колен, а в следующий миг переводил глаза на деревья, витрины магазинов на первых этажах домов. Последний дом привлёк внимание лжеколоннами и розетками с пучками колосьев вокруг былых атрибутов государственности — серпа и молота. Человеку, который провёл почти восемь лет среди застройки ниже растущих рядом деревьев, эти высокие замысловатые дома казались грандиозными.

Глядя на Милу, никогда не подумаешь: вот идёт мать ребёнка. Такой свежестью и юностью дышит её лицо даже несмотря на бессонную ночь. Пока стояли на светофоре и ждали проезжающий автотранспорт, предвкушая погружение в зеленеющий впереди Измайловский парк, Евгений не удержался и обнял одной рукой за хрупкие плечи свою графинечку. Сделал это и тут же столкнулся с любопытным взглядом малыша в детской коляске. Ребёнка почему-то не вывезли на лето за город, и мама отправилась с ним гулять в городской парк. Палашов подмигнул мальчишке, вызвав у него улыбку.

— Мила, — повернулся он к спутнице и серьёзно посмотрел ей в глаза, — давай перевезём вас с Ванечкой в деревню на свежий воздух. Я буду постоянно к вам наезжать.

— Я так и планировала. Просто дождусь маминого отпуска. Вдвоём с ней мне там будет спокойнее.

Они тронулись через дорогу, потому что подошла очередь пешеходов. Пересекли два проезда, Окружной и Проектируемый, а между ними прошли под железнодорожным мостом. И сразу почувствовали дыхание леса. Мила обделила вниманием две параллельных широких дороги, уводящих вглубь парка, и взяла левее на второстепенную дорожку по диагонали. В парке накатывали воздушные волны, окутывающие то теплом, то прохладой.

— Так какой ты видишь нашу свадьбу? — Евгений подумал, что они так и не обсудили, как будет устроено то мероприятие, из-за которого они предприняли сегодняшнее путешествие.

— Если мы закатим пиршество, то оно по большей части пройдёт без меня из-за Ванечки.

— Я не хочу никакого пиршества без тебя и без Ванечки. Что за свадьба получится без невесты? Я буду чувствовать себя полным идиотом.

— Давай просто предпримем похожую вылазку, — предложила Мила, — и возьмём по паре гостей с твоей и моей стороны в качестве свидетелей. А пиршество оставим до лучших времён, если вообще захотим его устроить. Не обижайся, но сейчас сынуля для меня — самый главный человек.

— Я как раз очень хотел, чтобы он им стал, и мне это очень нравится. Так что не переживай. И думаю, ты со временем поймёшь, что так будет и дальше. Вы будете меньше зависеть друг от друга, но он по-прежнему останется твоим главным человеком. А за меня ты можешь не волноваться, я стану частью тебя. Мы с тобой будем Инь-Ян, сообщающиеся сосуды и колонны одного здания.

Мила звонко рассмеялась, заставив и Женю улыбаться.