Ванечка и цветы чертополоха

Комиссаров поздоровался с каждым парнем за руку, как только поставил пакет на свободный стул, и удивился, когда к нему потянулась ещё одна рука. Эта рука с французским маникюром пастельных тонов выглядела нежно и неброско по сравнению с её владелицей. А ещё запястье охватывала ниточка мелких деревянных бус. Девушки успели принарядиться, но Елена, тянувшая ему руку, выделялась ярким рыже-бирюзовым пятном на фоне остальных, одетых в более приглушённые цвета. Все давно привыкли к такому образу девушки, и никто не пытался ей подражать или тем более соревноваться. Володькина ладонь, отметил про себя Палашов, выглядела заметно крупнее и темнее, когда окутала собой девчачью ручку. Он удерживал ладошку чуть дольше приличного, а потом вдруг галантно прижался губами к тыльной стороне.

«Теперь она не посмеет в жабу обращаться», — удовлетворённо подумал Палашов и начал вытаскивать содержимое Володькиного пакета.

Комиссаров явно побывал в своём любимом ресторане, где ему запаковали в лоточки нарезку сыра, сухой колбасы, мясного рулета, овощей. В небольшом лоточке горочкой лежали маслины без косточки. Из сладостей были шоколадные конфеты в коробке, пастила. Бутылка шампанского замыкала череду съестного. Для поедания этих угощений столовые приборы не требовались. Пока Евгений вытаскивал продукты на стол, девчонки их распаковывали и расставляли. Во втором наборе лежали ещё одна бутылка, фрукты и бумажные салфетки.

— Владимир, спасибо! — воскликнула Елена. — Ты спас нас от алкогольного отравления!

— Я вообще не понимаю, зачем таким красивым девкам алкогольное отравление. — Он критично взглянул на мужскую часть и добавил: — Да и пацанва у вас симпатичная.

— Мы тут уже шмякнули, — говорил Егор, разливая по стаканчикам, — с тебя, как с вновь прибывшего, тост.

Владимир с шумом уселся на стул, который под ним пронзительно скрипнул. Лоточки на столе напоминали скопление грузовых барж на жёлтой реке. Палашов примостился рядом на табуретку. Виталик взялся за видеокамеру и включил, направив в сторону вновь прибывшего.

— Какой может быть первый тост? — задал Комиссаров риторический вопрос, поднимая подставленный ему наполненный стаканчик. — За знакомство, конечно.

Ребята вытянули стаканчики и зашуршали ими. Когда выпили ещё раз за дружбу и взаимопонимание, которые предложил Палашов, Танечка вдруг спросила:

— Вот вы, Евгений и Владимир, вы же оба следователи, да?

— В общем, да, — ответил Комиссаров.

— Хотя я теперь не совсем, — добавил Палашов.

— Но вы же такие разные!

— А что все костюмеры молодые симпатичные пичужки? — ухмыляясь, поинтересовался Палашов. — Разве не бывает пожилых полных женщин, например?

— Это ты, Палашов, со мной сейчас в один ряд поставил пожилую полную женщину? — хохотнул Володька.

— Нет, Комиссаров, ты у нас в одном ряду с юными прелестницами остался, — улыбнулся Евгений. — Ты, Танечка, закусывай, закусывай.

— Я вот сегодня, Женя, тебя первый раз увидела без одежды… — начала, прожевав маслинку, Танечка.

— Какие пикантные подробности, Палашов! — вздёрнул в изумлении брови Володька.

— Да мы, девчонки, все им полюбовались, — возразила Нина.

— Мы сегодня Женю в эпизоде сняли, — пояснила Елена. — Этот эпизод Сам на меня повесил, а у меня актёр не явился.

— Пришлось побыть палочкой-выручалочкой.

— Так вот… — продолжила Танечка. — Когда Женя переодевался, мы все увидели, сколько у него всяких шрамов. Откуда у тебя их столько?

— В детстве дерзким был. Дрался много.

— Это тебя в детстве в бок пырнули? Ножом, да?

— Да. В бок ножом. Это на работе, при исполнении служебных обязанностей. В тот раз преступник сам себя выдал, облегчив мне задачу по его поимке.

— Ничего себе — облегчил задачу! — воскликнул Александр.

— Мы с Володей семь лет не виделись. Наверняка ему тоже перепало. — Евгений перевёл разговор на товарища. — Как, Володя, перепало?

— Да было тоже, — негромко подтвердил Комиссаров, как и Палашов не особенно горя желанием вспоминать такие случаи.

— И шрамы остались? — уточнила Нина.

— Да есть парочка, — пожал плечами Владимир.

— А мне покажешь? — спросила вдруг Елена. И обведя присутствующих взглядом голубых глаз, уточнила: — Потом.

Комиссаров уставился на неё с прищуром. Выдержал паузу.

— Тебе обязательно покажу. Потом.

Прозвучало многообещающе. Елена сделала знак глазами Александру. Он поднялся и вышел из комнаты.

— Давайте старый год провожать, — предложила Елена. — Тяжёлый был. Каждый год ждём его, радуемся, надеемся, просим счастья. А он придёт, гад, и опять тяжёлый. Егор, наливай!

Подождали Егора, пошуршали стаканчиками, выпили, закусили.

— А что тебя, Женя, заставило в этом году жизнь так резко поменять? — спросила Роза, озвучив то, что у киношных давно вертелось на языке.

Палашов посмотрел внимательно на лица ребят: молодые, свежие, жизнью ещё не избитые.

— Это душераздирающая история. Влип я по самые помидоры. Вы уверены, что хотите в новогоднюю ночь портить себе настроение и в моих ранах ковыряться? Скажу так: досталось мне одно дело, которое мою жизнь перевернуло. И я встретил человека…