Ванга

Любопытно, что и США пошли вслед за советскими коллегами: раз те увидели перспективу в изучении экстрасенсорики, ясновидения и прочих паранормальных явлений, значит, в этом что-то есть. По крайней мере, есть точка зрения, что события развивались именно в таком направлении: «Ричард Хелмс (Richard Helms), будущий глава ЦРУ, в 1963 году указал, что его организации следует и далее исследовать “эти эзотерические виды деятельности”». Мотивировка была проста: советская озабоченность «кибернетикой, телепатией, гипнозом и тому подобными вещами... может означать, что за ними стоит больше, чем мы считали ранее». Вместе в одной куче оказались кибернетика, гипноз и «тому подобные вещи», но это оставим на совести Хелмса, который не смог предвидеть, как они будут развиваться в дальнейшем. В начале 1970-х американская разведка активно использовала так называемых «дальновиднее» с целью получения самых различных разведданных. «Интервьюер» задавал «дальновидцу» вопросы и фиксировал ответы, стараясь избегать оценочных суждений, давая лишь «объективную» информацию, которую «интервьюер» записывал. Аналитической интерпретацией записанных данных занимались разведчики-профессионалы. Затем, когда разведорган обрабатывал полученную информацию, «дальновидцу» сообщалось о том, насколько он был успешен в данной миссии. Как говорится в обзоре РУМО, «это помогало ему успешно участвовать в последующих операциях». Что действительно так: в экспериментах по психологии это называется «давать ключи к будущим “предсказаниям”».

Весь этот всплеск интереса к паранормальным явлениям, конечно, не мог обойти Вангу — единственного яркого представителя ясновидения и экстрасенсорики в Болгарии. Некоторые считают, что интерес к Ванге пробудила Людмила Живкова: «То, что в 1967 году Ванга была назначена на придуманную должность (на самом деле должность была самой что ни на есть рядовой — научный сотрудник,— В. Б.) в качестве “государственного служащего”, произошло по велению её сильной покровительницы — дочери тогдашнего болгарского лидера, генерального секретаря правящей партии Тодора Живкова Людмилы Живковой. Людмила была человеком прогрессивным, любознательным, она интересовалась эзотерическими учениями и не единожды наведывалась в гости к ясновидящей... Можно сказать, что в немалой степени благодаря защите Людмилы травля слепой женщины, длившаяся много лет, постепенно прекратилась».

Далее, конечно, придётся вернуться к биографии Людмилы Живковой в более подробной форме. Но уже сейчас хотелось бы отметить, что в 1966—1967 годах Людмиле исполнилось всего 24 года, и она в тот момент не имела такого влияния, которое обрела в 1970-е, заняв важные посты в правительстве. В 1960-х дочь генсека вовсю училась: окончила Софийский университет, стажировалась в МГУ и Оксфорде, писала диссертацию. Даты и события указывают на то, что начало дружбы между Вангой и Людмилой было положено в начале 1970-х, после тяжёлой аварии, в которую попала последняя.

А вот более ранний интерес к Ванге со стороны Лозанова вполне мог иметь место. «Ванга для Лозанова стала своего рода находкой... На Вангу Лозанов вышел в самом начале своей работы. Уже в 1964 году к бабке направляется многочисленная группа учёных, ассистентов, лаборантов. Они оккупируют двор и дом бабки Ванги, они записывают, анализируют, проверяют». Оставим без комментариев не совсем уважительный тон комментатора (в Болгарии Вангу величают с любовью, по-семейному — баба Ванга). Но начало сотрудничества провидицы с учёным вполне могло быть положено и ранее 1966 года. Ведь Лозанов зафиксировал более семи тысяч визитов к Ванге, постаравшись не просто записывать, кто и зачем пришёл, но также итоги визита — то есть отслеживал, сбылось ли предсказание, насколько достоверны слова Ванги о прошлом или настоящем посетителя и т. д. Да, более семи тысяч случаев — это фантастически много! Скорее всего, они накапливались, действительно, с 1964 года и учитывались не только те, которые происходили непосредственно в те годы, но и прошлые предсказания Ванги. Многие признают, что подобный анализ носит приблизительный характер, точности тут добиться невозможно: «Как сгруппировать и описать тысячи случаев, предсказаний и прорицаний, если каждое из них касается и множества других, дополнительных вещей, а самое обычное слово сказано отнюдь не случайно и имеет важное значение, которое, однако, нуждается в объяснении?»