Ванга

Странно выглядит эта легенда. Во-первых, в Софию Ванга начала ездить уже после смерти мужа, когда ею заинтересовались учёные Института суггестологии, а позже по приглашению Людмилы Живковой. Во-вторых, в политических вопросах нельзя быть иносказательной, нельзя витиевато на македонском наречии, обрывочно, непонятно советовать менять деньги. Да и мог ли Тодор Жшвков всерьёз ориентироваться на совет Ванги? В те годы ещё была жива его жена, которая, как известно, являлась его ближайшим советником. Мара вряд ли могла посоветовать мужу обратиться к ясновидящей — это точно было не в её характере. В любом случае, в те годы для него это было попросту опасно. Другое дело, в 1970-е, когда его дочь активно проводила политику, не совсем соответствовавшую общему курсу партии, когда её терпели, но осуждали за слишком сильные расхождения с общепринятой в странах социалистического лагеря линией поведения. В то время Живков заручился крепкой поддержкой Брежнева, чувствовал себя достаточно уверенно и мог позволить дочери некие вольности. Если бы его жена была жива, то неизвестно, в какую сторону повернулись бы события. Но верной соратницы, мудрой Мары, противившейся вовлечению детей в политику, рядом уже не было.

Так или иначе, но в конце 1960-х — начале 1970-х годов Ванга оказалась «под крылом» у властей предержащих, которые посчитали нужным поставить её себе на службу. Когда говорят, что «власти социалистической Болгарии по отношению к Ванге действовали двояко: во-первых, руководствуясь коммунистической идеологией, они боролись с “ведьмой и дремучими пережитками”, а во-вторых, зарабатывали на предсказаниях, пополняя местную и государственную казну», то забывают о другой стороне медали. Ванге действительно приходилось тяжко, особенно после смерти мужа — заметим, даже сейчас, например, в США для осуществления деятельности, подобной работе Ванги, следует получить лицензию. В некоторых штатах подобная «работа» вообще запрещена (существует, например, формулировка, что гадать можно только для развлечения публики, вроде «не всерьёз»), а где-то нельзя в лицензии написать «прорицатель» или «гадалка» — для данных занятий придуманы более актуальные, современные названия, типа «консультант» или «парапсихолог». В Новой Зеландии за предсказания берут немалый штраф, а в Саудовской Аравии эта деятельность попросту считается нелегальной.

Конечно, придав деятельности Ванги официальный статус, власти преследовали собственные цели, однако жизнь прорицательницы это существенно облегчило. Вряд ли Тодор Живков советовался с ней «перед принятием важных политических решений». Но почему не дать огромным массам людей официальную возможность выговориться: не все же приходили к Ванге только по поводу решения внутрисемейных вопросов. Что касается «пополнения казны», то даже взяв нереальную цифру в полмиллиона посетителей и помножив её на 10 левов (иностранцев к Ванге приходило крайне мало, да и погрешность всё-таки в количестве посетителей слишком велика, чтобы не принимать её во внимание), мы получим пять миллионов левов. Для обывателя это много, для государства, как говорится, лишним не будет, для городской казны прекрасная прибавка к бюджету. Но стоит отметить две вещи: государство ради такой прибыли не стало бы признавать Вангу научным сотрудником, не имея на то куда более серьёзных причин. Ну и следует посчитать расходы: зарплату Ванге, её помощникам, охране и кассиру. Зарплату провидице платили с 1966/67 года по 1991-й, когда НИИ суггестологии закрыли, но потом платили небольшую пенсию. Но ведь и с людей деньги официально брали именно с этого момента (почему и цифра в полмиллиона посетителей при подсчёте по большому счёту не может быть учтена).

В упрёк властям также ставится и то, что «Ванга всегда была невыездной. Болгарские власти, хоть и покровительствовали ей... так и не выпустили живое национальное достояние ни в Париж, где она хотела бы попасть в собор Парижской Богоматери, ни даже в Москву». Учитывая политическую ситуацию тех времён, неудивительно, что Вангу выпускать за границу не хотели: были люди, которые там оставались, а спровоцировать подобный инцидент со слепой женщиной не представляло бы труда. Другое дело, что попытки помочь Ванге выехать в Париж делались. «От своего имени я сделал приглашение во Францию со всеми данными тёти Ванги и её сестры Любы. Приглашение я заверил в консульском отделе Министерства иностранных дел в Софии, — вспоминает бывший директор болгаро-французской фирмы “Данюбекс” в Париже Коста Кынчев. — Я передал приглашение тете Ванге, но она сказала:

— Всё отлично, но меня не выпустят.