Ванга

Племянница так вспоминает о том происшествии: «Она принимала людей во дворе, когда пришли сотрудники органов. Милиционеры раскидали все вещи, перерыли весь дом. Когда Ванга вошла в свою комнату, то споткнулась и упала. Тётю с инфарктом на месяц увезли в больницу. Она не вернулась в свой дом в Петриче, пока мы не привели всё в порядок». Далее Красимира подтверждает, что формальной причиной обыска стало подозрение в шпионаже: «...какой-то ретивый контрразведчик решил отличиться, вот ему и привиделось шпионское гнездо. Когда Ванга в Софии пожаловалась на обыск, ей сказали, что это была инициатива местных органов». Об украденных вещах ходили слухи, что милиционеры, проводившие обыск, дарили их жёнам и подругам. «Сама Ванга никогда не просила вернуть ей украденное, хотя, несомненно, её дар позволял точно знать, кто именно что прикарманил». Красимира описывает, как вели себя служители закона: «Наш сосед Славчо Славчев, который работал в милиции, взял из гардероба бюстгальтер Ванги, нацепил на себя, потом подошёл к иконе Божией Матери, перед которой молилась тётя, и стал кривляться: “Святая Богородица, дай нам выпить!”».

Итогом обыска стало не только исчезновение некоторых предметов, но и обнаружение 90 тысяч левов, «огромной для социалистической страны суммы». Посадить — не посадили, но в донесениях особистов Вангелия Гуштерова называлась «недоразвитой и нахальной женщиной». В итоге всего-навсего «разразился скандал, накопления конфисковали».

Эпизод с обыском указывает не только на примерную дату начала близкой дружбы с Людмилой Живковой: даже если принять версию о чрезмерно инициативных милиционерах Петрича (что вполне возможно), то ясно — они бы побоялись совершить подобное, зная о частых визитах Живковой к Ванге и о регулярных поездках провидицы в Софию. Головы бы им не сносить, никаких подарков от посетителей Ванги не захочется. Тем более что подарки не были такими уж дорогостоящими, обычно люди дарили в качестве благодарности шали, красивую посуду, вспоминают, как из СССР кто-то привёз самовар. При всём дефиците советских времён из-за этого не стоило рисковать своей карьерой. Значит, Людмила в 1974 году широко дружбу с Вангой не афишировала. Скорее всего, она полностью ещё не пришла в себя после аварии, которая произошла в самом конце 1973 года. Писатель Валентин Сидоров подтверждает: «Придя в сознание, она обнаружила, что окружающий мир предстал перед ней в перевёрнутом изображении. Усилия врачей, а её, естественно, лечили первоклассные врачи, ни к чему не привели. Тогда Людмила занялась самолечением. При помощи йогических упражнений, специально рассчитанных для глаз, она восстановила нормальное зрение. Правда, на это ушло несколько месяцев, и потребовалась колоссальная концентрация воли и терпения». Фактически, 1974 год прошёл в попытках поправить здоровье.

А вот заступиться за провидицу Людмила могла. То, что Ванга пожаловалась на обыск — вполне логично. Она уже несколько лет состояла на службе у государства, и её негодование вполне понятно. Знакомство, пусть и неблизкое, с Живковой случилось ранее, тем более что Лозанов дружил с Людмилой и мог передать информацию о случившемся. Как бы то ни было, но никаких санкций в отношении Ванги предпринято не было, впрочем, как и в отношении милиционеров. Что касается кражи подарков посетителей, то раз родственники Ванги присутствовали при обыске (а судя по словам Красимиры, именно так и было), то, значит, они видели, кто конкретно этот обыск производил. Так как потом подарки якобы заметили в домах родственников миллионеров, то тем более непонятна ремарка о том, что Ванга, конечно, знала, кто и какую вещь украл: сие ясно было и без «ясного видения». К тому же при обыске составляется протокол, а в нём перечисляются все конфискованные вещи. Почему же, попросив оставить в покое Вангу, не проверяются никакие документы, не возвращается забранное?

Ещё более странной эта история выглядит, когда всплывает инцидент об украденном радиоприёмнике «Сокол», который также исчез во время обыска. История эта кочует из книги в книгу и призвана, видимо, усилить эффект о происшествии с обыском. Итак, взятые у Ванги вещи представляли для неё весьма условную ценность (её крестница рассказывала, что люди частенько не осознавали до конца, с кем они имеют дело. Ванга не видела подарков, она их могла только пощупать, а посетители покупали в подарок то, что не имело никакой практической ценности, но было красиво внешне, например яркие платки). Но вот приёмник «Сокол» для Ванги был особенно дорог. Тут не поспоришь: для слепой женщины он представлял собой окно в мир.

И вот во время обыска он тоже пропал. «Этот советский транзистор прежде она постоянно носила в своей сумочке. Ванга не раз говорила, что воришка его сам принесёт. Так и вышло: спустя 15 лет человек, укравший приёмник, вернул его сам. Он был болен раком и попросил прощения. Ванга ответила, что не держит на него зла,‘однако добавила:

— Ты заплатишь за то, что украл эту вещь. Я прощаю тебя, но сделать уже ничего нельзя.