Ванга. Новый взгляд

с рождения и невестка называла свекровь на ты

и тетя Лера.

«Знаешь, я помогала ей переезжать. Лерка сохранила большую часть мебели, которая кое-как

влезла в новую квартиру. Там же не комнаты, а клетушки, сама понимаешь. А потом хотела повесить люстру, которая у нее в столовой висела.

Австрийскую, хрустальную. Так нижняя подвеска

оказалась в десяти сантиметрах от пола: потолки-

то почти на два метра ниже, чем в прежней квартире. Лерка села на пол — и ну реветь. И я с ней за

компанию».

«О чем?» — искренне изумилась я.

«Ну, не о люстре же, — туманно отозвалась Лора. — О жизни… и вообще… Какие-то мы с ней неудачливые, все было, и все — как в песок ушло. И дети

тоже не очень-то радуют. Тогда тоже всякие заморочки с нашими деточками происходили».

Про «заморочки» с Ниной я уже знала. А сыновья

Леры вроде бы были вполне нормальными ребятами, во всяком случае, без психических заскоков. Зато отличилась супруга старшего, та самая, почти

родственница. Бросив новорожденного сына на мужа и бабушку, уехала за границу вслед за любовником, да так там и осталась навсегда.

Отец-одиночка — это, пока еще, явление у нас

достаточно редкое. И желающих соединить свою

жизнь с таким уникумом не так уж и много. То есть

замуж — хоть сию минуту. Но вот маленький ребенок… Лучше нового завести, своего. А этого куда?

Так бабушка же есть!

Так Лера в сорок с небольшим стала «бабуш-

кой-одиночкой». Сын благополучно женился вто430

рой раз и перебрался к новой жене. У второго сына все было в порядке и дела матери и брата его

интересовали крайне мало. Так что Сашенька вырос на руках у Леры, которая вплоть до окончания

ребеночком школы исправно его воспитывала

и пестовала, после чего Сашенька заявил, что бабка надоела ему хуже горькой редьки своим нытьем и пилежкой, что уж лучше он с папой и мачехой поживет, а бабуля пусть выметается на дачу, все равно на пенсии — по инвалидности. Лерина

операция даром не прошла, она от нее так и не оправилась окончательно и жила на лекарствах, благо доступ в спецбольницу и спецполиклиннику

у нее остался, а там и медицинское обслуживание

и лекарства практически бесплатны. Да и инвалидность было оформить куда легче, чем в районной поликлинике. Здоровья это, правда, не прибавило, но избавило от унизительной участи, постигшей большинство ее бывших коллег: быть

выброшенными из научно-исследовательского

института на улицу за ненадобностью самого института. Действительно: в стране перестройка, рыночные отношения внедряются, все меняется, а эти оригиналы и оригиналки занимаются проблемами античного мира. Да кому они нужны, проблемы-то эти?

В результате Лера оказалась постоянно живущей

на даче, фактически брошенной обоими сыновьями и обожаемым внуком. Лора все это, в принципе, знала, но для себя абсолютно никаких выводов не

сделала, то есть никак не сопоставляла свое положение с положением стародавней подруги. И вот

в один далеко не прекрасный день ей позвонил

старший Лерин сын и сообщил, что мама приказала

долго жить. Обнаружили это лишь потому, что несколько дней страшно выла собака — Лерина любимица, и соседи забили тревогу. Как выяснилось, 431

сравнительно молодая женщина умерла из-за внезапного сердечного приступа, даже не из-за него самого, а из-за того, что потеряла сознание и упала виском на острый угол прикроватной тумбочки. Нелепо, невероятно, но…

«Умерла практически в нищете, — рыдала

в трубку Лора. — Все отдала детям, сама ходила в каком-то тряпье, в Москву несколько лет носа не показывала: у нее всегда была аллергия на общественный транспорт, а собственная машина давно и безнадежно сломалась. И умерла одна, как бродяжка

какая-то. Двое детей, трое внуков, а — одна… Ужас

какой!»

И тогда мы впервые заговорили о той поездке

в Болгарию, о нашей весне. Лора плакала. Говорила, что все вышло точь-в-точь, как напророчила Ванга.

Лере жизнь уготовила горе, нищету и болезни. Лора

вспоминала, как Ванга тогда неприятно поразила

нас, говоря о проклятом богатстве родителей Леры, о том, как ее отец, Герой Советского Союза, обидел

какую-то вдову. Мы говорили о том, что, скорее всего, речь шла о награбленном нашими высшими военными кадрами в Берлине имуществе, когда неразбериха в первые дни после Великой Победы

и чувство ненависти к народу, который взрастил

в себе фашизм, оттеснило на задний план элементарную божескую заповедь — «Не укради!» Тогда

в уцелевших немецких квартирах грабилось все.

Рядовым удавалось набить сумки женскими тряпками, бельем, посудой. Высший генералитет вез

трофеи вагонами… Тогда всем казалось, что это

право победителей.

Я осторожно спросила Лору — помнит ли она,

как Ванга предостерегала ее от замужества с «распутником», говоря, что у Лоры может быть и другой

жених, с которым она скоро овдовеет, но зато родит

нескольких детей, которые принесут в будущем

432

только радость и любящих благодарных внуков?

Лора не хотела говорить, но потом рассказала… да, существовал поклонник, которым она никогда не

хвасталась перед нами, потому что он был всего

лишь нищим младшим лейтенантом, выпускником