Вангол

— Это основа жизни нашего общества, — услышал Константин голос отца Светланы. — Я вынужден нарушить ваше уединение, но мне пора готовиться. Светлана, покажи своему другу наш сад, через час начнется церемония, если вам это интересно, приходите, вот там, у окна с белой геранью, для вас найдется два кресла.

— Спасибо, мы обязательно будем, — ответил Костя.

Через час они сидели у окна и наблюдали, как главы семейств Рода Солопра докладывали о том, какие достижения и успехи, утраты и промахи были допущены членами их семейств, какие сделаны выводы. Все было очень кратко, без эмоций. Что-то предлагалось внести в Книгу, что-то отложить до уточнения результатов. Главы семейств в светлых одеждах сидели на стульях со своими гербами. Несколько раз всем предлагалось питье — соки, минеральные воды, квасы. Вокруг было много других людей, они не участвовали в церемонии, но с интересом наблюдали за ее ходом.

— Это, как и мы, приглашенные из семейств Рода, — шепнула Косте на ухо Светлана.

Вскоре торжественная часть закончилась, и всех пригласили на обед, после которого началось самое интересное. Гости спустились в небольшой зрительный зал, и на сцене начались выступления — сначала с песнями, танцами и стихами выступали самые маленькие дети. Их тепло приветствовали и одаривали призами. Затем свои таланты открывали молодые люди. Светлана как-то незаметно ушла. Костя увидел ее на сцене, она исполнила удивительно знакомую Косте по мотиву песню на неизвестном ему языке, и ей долго аплодировали зрители. Костя был в восторге, она действительно пела так, что у него по коже мурашки пробежали. Если бы у него были цветы, он вынес бы их к ее ногам. Она вернулась, несколько взволнованная и смущенная.

— Все было очень, очень хорошо!

— Правда? Тебе понравилось?

— Очень! Ты просто удивительно пела… О чем эта песня? Я не знаю языка…

— Это песня о любви и разлуке, о верности и вере…

— Я так и думал…

Костя взял ее за руку и прошептал:

— Я люблю тебя…

— Мы можем объявить о своей помолвке…

— Ты согласна?

— Да… нужно спросить разрешения у родителей — и тогда мы сможем жить вместе до свадьбы.

В перерыве, когда гости весело обсуждали выступления юных дарований, они подошли к родителям.

Костя взял Светлану за руку и поклонился родителям. Он не знал, нужно ли это. Но сделал так, как, ему казалось, будет правильно. И он не ошибся. Родители тоже почтительно склонили голову.

— Я прошу руки вашей дочери, — громко сказал он, и все, кто стоял невдалеке, услышали его.

Через мгновение в зале воцарилась тишина.

— Согласна ли наша дочь? — спросил отец.

Светлана шагнула вперед и, встав перед родителями на колени, сказала:

— Да, я согласна. Прошу вас дать согласие на нашу помолвку…»

Антарктида, новые земли. Макушев

Макушев чистил свое оружие, когда вдруг в вышине услышал рокот самолета. Тут же прозвучал сигнал боевой тревоги — наблюдатели не спали. Немедленно все, и кто был на берегу, и на корпусе лодки, укрылись. Макушев еще раз внимательно окинул взглядом береговую линию, вроде бы ничего не могло их выдать с высоты птичьего полета. Самолет, небольшой, одномоторный, пролетел краем их лагуны и удалился, постепенно шум его мотора стих.

— Отбой тревоги! — крикнул появившийся из рубки лодки Сергей Шедлеров.

— Вот так вот! Здесь где-то немцы, у них и авиация есть!

— Тем хуже для нас! Как думаешь, заметил он нас?

— По-моему, нет. Шел ровно, если бы что заметил, ему ничто не мешало развернуться и рассмотреть нас поближе.

— Надо усилить маскировку, и вот еще что, Сергей Павлович, кто у тебя на пулемете?

— Старший матрос Пряслов.

— Как он стреляет? По самолету сможет попасть?

— Вообще-то он машинист дизеля…

— Ясненько, если этот гад снова прилетит, а мне почему-то кажется, что он прилетит, я встану к пулемету, Палыч, а он пусть вторым номером будет. Если он нас засечет, его сбивать надо непременно. Выждать, подпустить, насколько возможно ближе, и срезать его, иначе нас разбомбят здесь за милую душу.

— Ясно, согласен. Если появится, беги в рубку, пулемет надо заранее выставить на турель.

— Пойду сейчас, некогда потом будет. Сейчас прямо и выставим, и замаскируем.

— Добро.

Выставив на турель, закрепленную на рубке лодки, крупнокалиберный пулемет, Макушев долго возился с прицелом и крутил пулеметом, определяя радиус обстрела. После чего поднес боеприпасы, подготовил ленту и тщательно закрыл все это кусками брезента, только после этого, успокоившись, пошел к своей группе, собравшейся по его приказу.

Антарктида. Лютый