Ваниль и карамель

— Отойди, — сказала я, собирая последние силы. Похоже, мы с Владом не рассчитали, потому как кена пошло гораздо больше, чем задумывалось. Меня штормило и безумно хотелось спать.

— Что?

— Отойди, она тебя боится!

Эрик послушался, отступил на шаг. Гектор обнял Лидию, одной рукой вытирая слезы, а другой судорожно гладя ее по плечам. Она замолчала и тихонько всхлипывала, испуганно косясь на Эрика. Ника зажала рот ладонью и смотрела на них, будто боялась поверить.

А в моей голове поселились мысли Лидии, роящиеся, как муравьи. Обрывочные, яркие образы осыпались крошевом на границе сознания. Рушились. Но не настолько быстро, чтобы я не разглядела…

Смерти. Много смертей. Страх, металлическим вкусом осевший во рту. Неизбежность, невозможность ничего изменить.

— Как? — наконец, выдавил из себя Гектор. Отстранил дочь, будто пытаясь убедиться, что она действительно нормально. — Как так вышло?

— Я видела ее во сне, — дрожащим голосом ответила она и указала на меня рукой. — Ее и мужчину с ванильным кеном. В одном из тех снов, которые не сводили с ума.

Гектор повернулся ко мне — усталый мужчина с едва высохшими на щеках слезами. Беззащитный и тихий. Счастливый и не осознающий еще собственного счастья.

Мне стало жаль его. Ее. Многих из них, которые никогда не испытают того, что испытала Лидия и тот ясновидец из поселения Барта. Никогда не выйдут на свет.

Потому что меня не хватит на всех.

— Спасибо, — тихо произнес Гектор, и на миг мне показалось, он тоже видел. Те страшные отрывки из далекого будущего, пугающие силой, которую мы еще не встречали. В его глазах мелькнуло понимание, и он слегка качнул головой, как бы призывая никому не говорить. Да и что я могу сказать? — Спасибо тебе!

— Мирослав Теплов. Альва… — выдохнула я, с трудом борясь с навалившейся усталостью. — Если он еще жив, не тронь…

— Он будет жить, — пообещал Гектор и снова повернулся к дочери.

Ну вот и все. По-настоящему все. У меня получилось. У нас получилось!

Я поймала восхищенную улыбку Ники, встревоженный взгляд Андрея. Мир завертелся вокруг миллиардами разноцветных огоньков, комната рассыпалась и снова собралась в единую картинку. В глазах зарябило, во рту пересохло, в висках бешено стучал пульс. На Лидию ушло гораздо больше кена, похоже, восстанавливаться придется долго…

— Никто не должен знать, что мы были здесь, — сквозь ватную, плотную пелену пробился голос Андрея. — И о том, что Полина умеет, ни слова. Альрик слишком жесток в своих экспериментах.

— Понимаю. — Гектор повернулся к нам и снова стал Гектором — жестким и сильным. Словно и не было тех минут слабости, в которые он позволил себе слезы. Дочь он прижимал к себе, как самое главное сокровище. Словно ее снова могли отнять, лишить разума, оставить там, в бескрайней степи, в траве, под высоким, немым небом. — Никто не станет трепаться, а если станет… — Он недобро улыбнулся. Продолжать не стоило — Гектор умел устранять врагов.

Он посмотрел на Эрика. Я ждала ненависти, ведь теперь, когда Лидия здорова, ничто не мешало ему поквитаться с тем, кто лишил его дочери на столько лет. Но увидела другое. Тревогу. И тревога эта с вдыхаемым воздухом передалась мне — странная субстанция смешалась с усталостью и на удивление прибавила сил. Мир снова обрел очертания, гостиная заиграла красками. Только пить все еще хотелось, но попросить у Гектора я не посмела. Я вообще казалась себе теперь тут лишней…

— То убийство. Ты знаешь, что это может быть. Знаешь, чем это грозит ей. — Гектор указал на меня пальцем. — Нам всем. Мы не можем это просто оставить.

— Не можем, — глухо ответил Эрик.

— Так ты пойдешь со мной?

— Пойду.

Я не понимала, о чем они говорят, и понимать не хотела. Внезапно стало безразлично, что там будет дальше. Если не высплюсь хорошенько, просто умру от усталости, и будущее для меня не наступит.

— И я пойду, — пробормотала и, поймав недоуменный взгляд Гектора, добавила: — То есть мы. Домой. Здесь нам больше нечего делать.

Ника догнала нас на крыльце. Развернула меня к себе, крепко обняла и прошептала на ухо:

— Спасибо!

Это было, наверное, самое искреннее спасибо за сегодняшний день. Потому что Гектор, пусть и был благодарен за возвращение Лидии, все же гордость перебороть не смог.

Плевать. Надеюсь, я никогда больше его не увижу.

— Он скучает по тебе, — улыбнулась я и потрепала ее по плечу. — Он никогда не покажет, но он скучает.

Она кивнула и опустила глаза. Привязалась. Может, даже любит. Но для некоторых долг важнее любви. Ника свой долг отдала.

Эрик за нами так и не вышел. Я ждала. Делала вид, что все по плану, но в душе теплилась надежда, что он догонит нас хотя бы у машины. Захочет поговорить, объясниться, но… Он не вышел. И крыльцо, на которое я бросила последний взгляд перед тем, как сесть в машину, пустовало. Ветер трепал белье на сушилке, а фонари отбрасывали молочного цвета круги на дорожку. Даже охотник-страж не вышел нас проводить.

Мы были свободны. Я свободна…

Только вот почему так пусто в груди? Почему он так и не вышел?..