Ваниль и карамель

Сердце гупало, в ушах шумело, и если бы я могла сейчас вцепиться в Андрея, непременно сделала бы это, несмотря на дискомфорт. Но я не могла у меня была другая роль. Роль загнанной зверушки, попавшей в западню, с испуганным взглядом и трясущимися руками. Что ж, это мне даже играть не придется — настолько я волновалась. Мне нужно не просто все сделать, но сделать правильно. Я сюда не только Эрика пришла выручать, есть другие люди, которые мне дороги и которых хотелось бы спасти.

Только бы Ника не подвела…

А потом Андрей распахнул дверь в гостиную и втолкнул меня внутрь. Выпустил. На миг я потеряла равновесие, качнулась и чуть не полетела на пол, прямо под ноги тому, кого собиралась обмануть. Гектор стоял близко и улыбался.

— Припоздали вы что-то, — произнес спокойно, и в груди у меня образовался ледяной ком отчаяния. Неужели Ника предала? Неужели…

Позади ясновидца бледной тенью стоял Эрик. Мы встретились взглядами, и я впервые подумала, а вдруг то, что говорили Влад с Дашей хоть на толику правда? Вдруг он сейчас настолько разозлится, что для него перестанет иметь значение спасение чьей-то там жизни? Особенно, если это жизнь той, которая ослушалась… Я заставила себя собраться и вновь посмотреть на ясновидца — с ним во всяком случае все понятно.

— Я к тебе с подарком, — холодным тоном, невозмутимо сказал Андрей и шагнул вперед. Эрик дернулся в сторону, и страх заполонил меня всю — от макушки до пяток. Но он остался стоять на месте, молча, за спиной у того, кто здесь главный.

— Вот как? — невозмутимо улыбнулся Гектор и еще раз окинул меня насмешливым взглядом. — Уверен, что он мне нужен?

— Слышал, ты искал ее много лет.

— Ее я не искал, — раздраженно ответил ясновидец, и веселость его как ветром сдуло. — К чему этот концерт, Андрей? Что ты думаешь, это поменяет?

— Вероника пришла ко мне. Она утверждает, что именно эта девушка выпила твою дочь.

— Она не делала этого, — покачал головой Гектор. — Лидия выпита давно и не ею.

— Вероника утверждает обратное. Это уже личное. — Андрей опустил голову, словно ему скорбно было признавать слова, которые приходилось говорить. А затем повернулся и взглянул на меня исподлобья, и я увидела охотника, которого впервые встретила в квартире с незаконченным ремонтом, рядом со связанным Глебом и напуганной Ритой. Злого. Разочарованного. Готового убить. — Мне нужно знать.

Амулет Эрика опалил кожу, и я была рада, что они не видят другой — тот, что смастерил для меня Барт. На действии которого держится наш незамысловатый обман. Другим способом я к Лидии не приближусь — Гектор не позволит. Эрик не позволит. А раскрывать карты раньше времени не хотелось.

Ясновидец пожал плечами.

— Позови Нику, — велел охотнику, охраняющему вход, который неслышно скользнул у нас из-за спин и быстро поднялся по лестнице наверх.

— Лидия тоже пусть придет, — бесцеремонно сказал Андрей. — Хочу видеть это сам.

Гектор вздохнул, и на скулах у него заиграли желваки. Он злился, как обычно злится человек, которому лезут в душу и трогают личное, то, что он никому не открывает и не показывает.

— С каких пор ты смотришь за скади? — угрожающе тихо спросил Эрик. За его видимым спокойствием крылась ярость — бурлящая, дикая, неконтролируемая. И если она вырвется наружу, всем будет плохо.

— Тебя не должно это волновать, зверь, — холодно ответил Андрей. — То, что ты ночуешь в этом доме, не делает тебя подобным нам.

Он выплюнул эти слова с ненавистью, и мне показалось, на этот раз она не была наигранной. Андрей ненавидел. Все еще ненавидел хищных… Этого не изменит ничто, ведь он один из них — из ясновидцев, чьи близкие лишились разума. Никогда мы не станем похожи. Но тогда… зачем он помогает мне?

Эрик с шумом выдохнул и шагнул вперед. Перед глазами у меня потемнело от напряжения, и я чудом не закрыла их. Смотрела на Гектора, а он — на меня. Якорь, удерживающий меня в реальности. И, может, мне не стоило ненавидеть его, все же он спасал дочь, но я ненавидела. Ненависть не даст мне расклеиться. Не даст опустить головы.

Не знаю, что случилось бы в гостиной дальше. Предположить сложно, ведь Эрик, когда злится, способен на многое. Но Гектор вдруг поднял руку и жестом заставил его остановиться. Верхняя губа ясновидца пренебрежительно дрогнула, но голос остался спокойным, когда он произнес:

— Эрик, приведи Лидию.

Эрик колебался между «отступить» и «ударить». Колебание это я чувствовала в воздухе, напитавшемся напряжением. Отступил. Опустил голову и кивнул.

— Хорошо.

Кожу опалило его взглядом, тут же бросило в жар, и я слышала собственное дыхание, со свистом вырывающееся из горла. Ника медленно спустилась по лестнице, они переглянулись, и Эрик направился наверх. Ясновидица, как и Андрей, выглядела спокойной. На слегка бледном лице читалась уверенность. И я впервые подумала, что понимаю Глеба. Сильные выбирают сильных. Верные верных. Ника была верна сама себе, а предать себя всегда страшнее, чем предать другого.