Ваниль и шоколад

С годами Ирена поняла, что ее отношения с дочерью столь конфликтны, потому что в действительности она никогда не хотела иметь детей. Пенелопа была зачата случайно, и Ирена всегда видела в ней проблему, которую предстоит решать, а не дар любви. Ирена поспешила со свадьбой, чтобы избежать появления на свет незаконнорожденного ребенка. Ее беременность сопровождалась ночными кошмарами, а не розовыми мечтами о материнстве. Должно быть, каким-то непостижимым образом Пенелопа почувствовала или догадалась, что мать ее отторгает. С первых месяцев жизни дочь всей душой привязалась к отцу. С годами их дружба все больше крепла, а Ирена злилась, чувствуя себя «третьей лишней». Пенелопа сделала жизненный выбор, которого ее мать никогда бы не одобрила. Узнав о ее тайном романе с Раймондо Теодоли, Ирена понадеялась, что Пенелопа разведется с Андреа. Но опять, причем уже в который раз, ее ждало разочарование. Теперь она предвидела, что из очередной выходки дочери, вдруг удравшей от мужа и детей в Чезенатико, ничего хорошего не выйдет. Почему она ничего не сказала заранее? Почему не поделилась с матерью столь важным решением? А ведь сама Ирена готова была рассказать дочери нечто не менее важное…

Если бы она смогла заплакать, подумала Ирена, поворачиваясь на бок, возможно, ей стало бы легче. Но слезы не шли. Зато нарастало раздражение и беспокойство.

Вдруг она ощутила ласковое прикосновение и услышала заботливый голос мужа.

– Как ты прекрасна! – прошептал он. – Какое счастье, что ты моя жена, спутница на всю жизнь!

– И почему ты не можешь оставить меня в покое со своими нежностями? – раздраженно пробормотала Ирена, сбрасывая его руку с плеча.

– Прости, – отступил Мими. – Я вижу, что ты неспокойна, и ничем не могу тебе помочь. Мне очень жаль. Если бы я хоть знал, что тебя так мучит, – прошептал он растерянно.

Не получив ответа, он вышел из спальни и оставил ее одну.

Ирена вскочила с кровати и погляделась в зеркало, висевшее над резным сицилийским комодом восемнадцатого века.

– Скоро узнаешь, – сказала она с горечью.

Теперь, когда ее дочь оставила Андреа, Ирена чувствовала, что пришел и ее час порвать отношения с Мими. Много лет она откладывала решение, которое должна была принять, когда Пенелопа была еще девочкой. Но как сказать безупречному во всех отношениях мужу, нежному, заботливому, внимательному, влюбленному, порядочному, честному: «Я тебя не люблю. Я хочу жить с другим»? Этим другим был Ромео Оджиони. Когда-то он даже женился, чтобы облегчить ей жизнь. А потом овдовел. Восемь лет назад они вновь начали встречаться и стали любовниками. Это произошло в то самое время, когда Пенелопа влюбилась в Мортимера. Ирене как раз исполнилось пятьдесят, она чувствовала, что жизнь от нее ускользает, и решила ухватить свой кусок счастья, принадлежавший ей по праву, как она считала. Конечно, ее муж подобного отношения не заслужил, но и себя Ирена тоже не считала виноватой. Она влюбилась в Мими, когда ей было восемнадцать, а через какое-то время познакомилась с Ромео и поняла, что именно он – мужчина ее жизни. Долго она мучилась сознанием того, что нанесет страшный удар мужу, если оставит его. Но несколько дней назад Ромео поставил вопрос ребром.

– Сейчас или никогда, – твердо сказал он.

Ирена уже вот-вот была готова обо всем рассказать Мими, но тут сбежала Пенелопа, нарушив все ее планы.

Зеркало отразило лицо безупречно сохранившейся красоты, как будто не знающей возраста. Только сама Ирена знала, чего стоила ей эта безупречность. Мысль о старении приводила ее в ужас. Для Ирены старость была страшнее смерти.

Она восприняла климакс как оскорбительный выпад судьбы, направленный против нее лично, и впала в глубокую депрессию. Гинеколог посоветовал ей какой-то препарат для сохранения гормонального баланса, который ее организм более не в состоянии был поддерживать самостоятельно.

Однажды вечером, войдя в спальню, муж застал ее в слезах.

– Что с тобой? – спросил он.

– Ничего, – ответила она.

– Нормальный человек не станет плакать без причины, – возразил Мими.

– Я лучше умру, чем состарюсь, – призналась Ирена. – Я этого не перенесу.

Мими порывисто обнял ее.

– Голубка моя, – прошептал он, – ты никогда не состаришься. Ты и в восемьдесят лет останешься все той же юной красавицей, укравшей мое сердце в один прекрасный летний день.

Он говорил искренне, но Ирену раздражало его участие. Главное несчастье Ирены, составлявшее ее силу и слабость, заключалось в ее неизлечимом инфантилизме, в неспособности стать взрослой и вести себя соответственно. Муж ее невольно способствовал этому, он потакал ей во всем и был слеп к ее недостаткам.