Ванька 10 (СИ)

Представитель, которой уже по счёту за год новой власти, ещё что-то продолжал говорить, но главное уже прозвучало. Мобилизация! Вот с какой целью вооруженный отряд сюда прибыл.

Энтузиазма данная новость у собравшихся не вызвала. Под винтовку становиться мужикам не хотелось. Бабам — кормильцев терять. Некоторые мужички, кто посообразительнее, стали из первых рядов назад подаваться.

— Списки подлежащих мобилизации у нас имеются. Ещё бывшим уездным воинским начальником составленные. — старший у степановцев помахал в воздухе казенными на вид бумагами. — Уклоняющиеся от воинской повинности понесут наказание по законам военного времени. Их семьи — тоже…

На последних словах говорящий сделал особый акцент.

Собранный у церкви народ зашушукался, запереглядывался, кое где и матерки прозвучали.

Во как… Даже списки у них имеются… Впрочем, вполне объяснимо. Не все за год советской власти бумаги, что при императоре Николае Александровиче писаны, на цигарки пошли. Да и власть та в губернии — только-только. В уездах, не говоря уже про волости, зачастую всё почти осталось как было. Воинского начальника в уездном городе уже нет, а документы-то все на полочках лежат в прежнем порядке. Вот и пригодились они степановцам.

— Кто мобилизуется — сейчас будет объявлено.

Люди у церкви ещё больше в волнение пришли.

По виду — вылитый старший унтер, начал фамилии и имена выкрикивать. Тут с реки и загудело. Раз, второй и третий. Каждый раз продолжительно.

Человек за бортом? Я, когда ещё в Санкт-Петербурге учился, все звуковые сигналы судов выучил. Интересны мне было, как между собой кораблики на Неве переговариваются. Когда судно к причалу подходит, оно один продолжительный звук производит. Гудит четыре секунды. Когда отходит — один продолжительный и три коротких звука. Тут — три длинных сигнала было. Или, поменяла сейчас всё в сигналах советская власть?

— Пароход!

— Пароход!

— Пароход! — там и тут раздалось в толпе.

Старший у степановцев нахмурился — он никакого парохода не ждал.

— Узнать, что там, — было отдано им распоряжение.

Глава 26

Глава 26 Сормах

Выкрикивание мобилизуемых прекратилось.

Один из степановцев ускакал в сторону, откуда гудки были слышны. Как раз улица от церкви в этом направлении и вела.

Мы с Федором обменялись взглядами. Он плечами пожал, показал мне, что гудки с реки и для него являются новостью.

В селе пристани не было, пароходы раньше мимо него проходили. Надо тебе куда-то водным путём добраться — поезжай в Высоково. Хоть по тракту, хоть — на лодке. Вот и сейчас, если пароход напротив села встал, с него на берег на лодке надо добираться. То же самое — если с берега на пароход.

Так, уже обратно посланный на берег скачет…

— Пароход… красные… пушка…

Я довольно далеко от старшего у степановцев стоял, поэтому только отдельные слова и расслышал. Впрочем, и их было достаточно.

Богат получался сегодняшний день на события — и восставшие против советской власти, и сама советская власть село вниманием почтили. Последняя, даже с пушкой.

Против пушки у бывших бойцов Первого Московского продовольственного полка аргументов не было. Поэтому, в бой они ввязываться не стали — своя жизнь дороже каких-то мобилизованных. Старший у степановцев отдал приказ, они на коней взобрались и только их и видели.

Так опять власть в селе и поменялась. Буквально в течение нескольких часов. То её, по сути, никакой не было, то — степановцы объявились, а теперь — лодки с матросами и солдатами под красным флагом к берегу приставали.

Было-то их всего три, но и этого степановцам хватило. Три-то, три, но отчалили они от корабля под красным флагом с пушкой. Она, действительно, на палубе была установлена. Переоборудовала советская власть пассажирский пароходик в… даже я не знаю, что. Я, хоть через многие моря и океаны на разных судах прошел, но классифицировать плавательное средство, что теперь на реке у села стояло, не решился.

Чуть не пол села в сей момент на берегу стояло и высадку этого десанта наблюдало.

Матросы и солдаты с красными бантами из лодок на берег высадились и те обратно к кораблю с пушкой поплыли. Прибывшие же пока на бережку топтались. Держали свои винтовки наготове и на пришедших их встречать поглядывали. Видно, имелся какой-то горький опыт, не спешили они к нам приближаться.

Несколько мальчишек хотели было к высадившимся подбежать, но Федор Терентьевич на них рыкнул. Ноги парнечков к земле как приморозило.

Так вот и стояли все, пока лодки с корабля опять к берегу не подошли и количество красных на берегу не увеличилось.

Один из прибывших, с богато выглядевшей саблей на боку, помахал высыпавшим на берег селянам рукой. Где он такое оружие и раздобыл? Ножны сабли, это если я сейчас не ошибаюсь, драгоценными камнями были украшены. Стоила она, наверное, не меньше, чем кораблик, на котором красные прибыли.

Рядом с вооруженным саблей великан топтался. Почти на две головы всех выше, весь в черной коже и увешенный оружием. Одних маузеров у него два было. Это только на виду.

— Кто-то подойдите сюда! — крикнул владелец сабли. — Я — Сормах!