Ванька 3 (СИ)

После занятий, а мы так на запасных путях и торчали, товарищи мои по теплушке в город засобирались. Я-то ром купил, а они, что — рыжие?

Обломились ребятки. Старший унтер к нам в вагон заглянул и сидеть неотлучно велел. Поведут де нас всех куда-то в целях воспитательных.

Мне-то что, а ребятишки посмурнели…

Вчера, когда в город за алкоголем на Новый Год ходили, я краем уха слышал, что задерживаемся мы из-за недостатка вагонов. Что-то здесь на армейских складах должны нам погрузить и мы дальше поедем. Так доктора говорили. Что нужно грузить, в пакгаузах было, а куда грузить — нет.

Оказалось, что наше воспитание как раз с этими складами и связано.

Из тепла нас уже под вечер вытащили, на пустыре на самый ветер поставили. Строем.

Трёх солдатиков под конвоем привели. Без ремней и вида самого несчастного.

Оказалось — жулики они и расхитители армейского добра.

Один, как объявили, был рядовым команды местного вещевого магазина. Обвинялся солдатик в краже консервов. Охранял он склад и вынес из него ящик с консервными банками. Понятно, что полными. От великого ума взял и спрятал консервы в караульном помещении. Кража быстро обнаружилась, а похититель установлен. При проведении обыска сыщики изъяли украденное, но не в полном составе. Две банки оказались уже пустыми. Злодей съел их содержимое. Мужичка судили, исключили с воинской службы. Везли его сейчас в исправительное отделение, а по дороге в назидание решил кто-то его нам продемонстрировать. В воспитательных целях и для предупреждения подобных эксцессов.

Второй бедолага во время несения караульной службы по охране принадлежащего Красному Кресту пакгауза похитил вещи на такую-то сумму. На сколько было сказано, но я не расслышал — задувало сильно. Ещё и в морду снегом как кто бросал. Вот ведь, выбрали время и место нас воспитывать на отрицательных примерах.

Этот тоже умом не блистал и отличался жадностью. На кой хер ему три пары сапог, шестнадцать пар подмёток и две дюжины солдатских летних кальсон? Продать, скорее всего, думал. У нас в московском госпитале народишко тоже всё, что мог тащил. Вплоть до бинтов. На продажу.

Это деятель, опять же так было сказано, исключался из воинской службы, а заработал уже он каторгу. Сильнее первого проштрафился.

Третий не так давно был старшим унтером. Заведовал складом офицерского экономического общества. Надо сказать, в магазине экономического общества я уже побывал. Опять же помогал доктору-букинисту. Он меня по знакомству припахал. Чуть что — Иван помоги, Иван сходи…

Так вот, доктор почти без ничего на Дальний Восток отправился, пришлось отовариваться по ходу движения. Закупались по газетке. Там статья была — «Что брать офицеру в поход в Маньчжурию». Потратил доктор свои денежки на полевой багаж системы Гинтера и Хойницкого, спальный мешок, чемодан-кровать, кавалерийский вьюк, складной несессер, кожаные подушки и наволочки, бурочные сапоги и походную аптечку. За каким он лешим походную аптечку покупал? Видно, затмение нашло. Все офицеры покупали и доктор купил. Приобретены были ещё консервы мясные и рыбные, сгущенный бульон Мадежа и Либиха, молоко в порошке, походный шоколад и какао. Вот с какао старший унтер и залетел. Если рядовой подмётки и кальсоны тырил, то он умыкнул пять ящиков какао и продал их постороннему лицу за сто десять рублей. Унтера поймали на горячем, судили, поперли из рядов на каторгу. Во время войны тут наказывают сурово…

В теплушку я шёл — зуб на зуб не попадал. За каким нам их показывали? Могли на худой конец бумагу зачитать. Что, такие-то выявлены, за то и то осуждены. Кто им подражать будет — огребёт по полной. Но, видно наше начальство решило, что один раз увидеть, лучше, чем десять раз услышать.

Ой, чувствую, насмотрюсь я тут за дорогу на Дальний Восток всякого-разного. Путь-то у нас долгий.

Не заболеть бы, а, то кто послезавтра ром-то пить будет?

Глава 6

Глава 6 Новый Год

31 декабря 1904 года…

У каждого в России он был свой.

У кого-то последний. Вдали от дома, семьи, любимой. В Маньчжурии. На грязном, истоптанном, залитом кровью снегу.

У кого-то обычный, серенький, один из многих. В Туле, в Рязани, в Вятке…

Состоятельная Москва же гуляла. Как обычно.

С оптимистичной верой, что добро победит зло. Счастье восторжествует над горем. Россия победит Японию.

Этот день был пиром светлых упований и радостных грёз.

Во всех московских театрах сегодня давали только коротенькие спектакли — прологи к пирам. К одиннадцати часам вечера повсеместно на театральных подмостках уже был дан последний занавес и начали наполняться убранные цветами залы клубов, залитые яркими электрическими волнами дорогие рестораны…

Вместе с тем, нынешние новогодние встречи москвичей были довольно воинственны. Часто раздавались слова «победа», «отчизна», «святая Русь», «русская армия». Даже обычное на Новый Год «ура» словно долетало с Дальнего Востока. К звону бокалов примешивалось бряцание оружия.

Было шумно и весело. Всё — как всегда.