Ванька

Строчка за строчкой ложились на бумагу, как сами собой.

…предоставить железным дорогам право в определенных случаях и на известных участках собирать и перевозить станционную выручку в центральные кассы не ежедневно, а приурочить эту перевозку к тем почтовым поездам, с которыми перевозятся ценности; вооружить оружием более совершенных образцов в целях отражения возможных нападений и самозащиты, охраны пассажиров и грузов железнодорожных служащих по выбору начальства и по соглашению с начальниками жандармских полицейских управлений железных дорог; предоставить железным дорогам право в целях удобства охраны располагать, по мере возможности, почтовые вагоны в голове поездов, рядом с багажными.

Тайный советник перечитал написанное.

Мало.

Как-то не серьезно.

Надо что-то ещё добавить…

…обратить внимание надлежащих административных властей на усиление полицейского надзора за местностями, прилегающими к железнодорожными станциям, товарным дворам и проч., часто служащих злоумышленникам базой для организации нападений на станции; во избежание пользования злоумышленниками автоматическими тормозами и порчи их, завести на трубках тормозов, на протяжении этих трубок между вагонами, металлические чехлы, снять в вагонах ручки тормозов, для того, чтобы они имелись только у поездной прислуги; запирать боковые двери вагонов со стороны, обратной платформе станции, при подходе поездов к станциям, при выходе со станции и на время остановки поездов на станциях; принять все необходимые меры для защиты жизни и безопасности старших железнодорожных агентов, снабдив их личной охраной, панцирями и др.; вооружить почтальонов оружием усовершенствованных образцов; применить в крупных административных центрах условия перевозки ценностей до железнодорожных станций, установленные Петербургским почтамтом.

Вот теперь, пожалуй, и хватит.

Как там древние говорили? Лишнее — вредит? Значит — ещё рюмку и достаточно…

(Использован материал ГА РФ, Ф.102. Департамент полиции. Особый отдел.)

Глава 18 Мадам

Хожу по поляне свободно. Никто особо на меня внимания не обращает.

Что, они так меня и оставят?

Не свяжут на ночь?

Цепью за ногу к дереву не прикуют?

В кино я видел, что так делают, но тут — не кино.

Лишних телодвижений пока делать не буду. Есть, видно, какие-то обстоятельства такого ко мне отношения…

Только я лапника наломал, за кустики сбегал, думал уже спать укладываться, как гость у нас появился. Вернее — гостья.

Мадам.

Здравствуйте. Давно не виделись.

Одета не как в деревне. Наверное, очень прогрессивно для этого времени. Вместо юбки до земли — штаны. На ногах сапожки. Куртка какая-то.

Я Мадам сразу и не узнал. На вид она моложе лет на десять стала.

А, без старушечьих одёжек фигурка у неё очень даже ничего…

Пришла налегке. Только что-то типа вещмешка за плечами.

Появление Мадам все планы мужикам порушило. Они уже спать собирались, а тут такой облом. Опять костёр на поляне реанимировали, сучьев в него подбросили.

Все вокруг огня собрались. Да и всех-то. Если с Мадам считать — восемь человек. Это внучка-Ваньку включая.

Я — девятый.

Меня к костру не пригласили. Сижу себе на лапнике. К свету не подхожу. Пытаюсь что-то из разговора их уловить.

Хренушки. К вечеру ветерок поднялся. Деревья вокруг полянки верхушками своими покачивают, пошумливают. Плохо мне слышен разговор у огня, так, отдельные словечки и их обрывки долетают.