Ванька 8 (СИ)

Контроль — это моя функция. Медицинского имущества много не бывает… Как дедушка мой всегда говорил — без запаса не живи. Правильно, пусть лучше лишнее останется, чем чего-то не хватит. Составит Родзевич мне отчёт и сразу ясно станет, что заказать нужно. Причем, заказывать я буду гораздо больше, чем требуется. Ничего — Франция от этого не обеднеет.

Когда мы уже почти свернулись, у нас на пороге возникли неплановые пациенты. В количестве пяти. Сразу. Одновременно.

Все они были искусаны!

— Мы, это…

Идиоты.

Ради развлечения они на нашего медведя решили противогаз нацепить. Мишка возмутился и действиями выразил своё несогласие. Хорошо голову никому не отгрыз.

— Ничего более умного придумать не могли?

Я был раздосадован — мы уже всё упаковали, а сейчас придётся что-то и обратно разбирать.

— Так, это…

— Это, это, межеумки…

Фельдшеры обработали укусы, квалифицированная медицинская помощь нижним чинам не требовалась.

— Ну, ждите, скоро диким волосом начнёте обрастать… — подшучивал над покусанными Родзевич. — После медведя такое бывает.

Солдатам было не до смеха — налицо членовредительство. Они по своей дури боеспособность потеряли, могли их и примерно наказать. У всех кисти рук сейчас были забинтованы, а вдруг стрелять придётся? Какие из них сейчас стрелки?

Медведь этот в полку ещё с Сибири. Там на одной из станций его купили. Проплыл он с нами через моря, на смотре в Марселе участвовал. Чуть ли не символ бригады он сейчас и все его балуют.

Один из солдат даже сейчас поводырем медведя числится. Правда — неофициально, нет такой должности в российской армии.

Мишка во Франции набаловался пить вино. Сами его приучили, а сейчас мучаемся. Только зазеваешься, может и проверить солдатские фляги и испортить их. Не раз уже такое бывало.

Особенно ему нравится белое виноградное вино, а от красного он морду воротит. Гурман, мля…

Медведь по позициям туда-сюда путешествует, то — в одной землянке с солдатами поживёт, то — в другую переберётся.

Знает он прекрасно все ходы сообщения, за вторую, даже за третью линию выбирается. Протоптал даже дорожку к французским артиллеристам и вино у них выпрашивает. Однажды в гостях у союзников он так напился, что миновав первую линию нашей обороны дошагал до проволочных заграждений и запутался в их.

Посреди ночи раздался страшный звериный рев…

Германцы переполошились, с нашей стороны — тоже.

Устроена была чуть ли не войсковая операция по вызволению из колючей проволоки медведя.

С русской стороны германцам орали, чтобы они людьми были и не стреляли. Мол, не атака, это, а наш медведь в заграждениях запутался. Те в наше положение вошли и стрельбу не открыли.

Пришлось резать проволоку и спасать медведя. Тогда он никого не покусал, только поцарапал. Мне и пришлось солдатам ранки обработать.

Сам медведь сильно поранился. С ним мы больше, чем с солдатами провозились. Весь в бинтах он от нас уполз. Впрочем, скоро он их все содрал.

— Вы, Иван Иванович, теперь в цирке можете работать, зверей там лечить, — подсмеивались надо мной позже офицеры.

— Не возражаю, можете хоть сегодня меня в Санкт-Петербург для этого дела откомандировать, — отшучивался я.

— Нет, нет, без Вас мы тут пропадем…

Вот такое дело.

— Ротному не сообщайте, — чуть не на коленях упрашивали меня искусанные медведем солдаты.

Впрочем, им повезло, мы отходили в тыл и их не наказали.

Ну, дуракам везет…

Глава 11

Глава 11 Пропажа ротного

В тренировочном лагере нас разместили в тех же бараках, что и после Марселя.

Кстати, тут под бараком понимали не что-то плохое, а быстровозводимую жилую или ещё какую-то строительную конструкцию. Это когда из уже готовых частей собирали целый дом. Большой, маленький, средний — любой, какой требовался.

Нужен перевязочный пункт — пожалуйста.

Казарма? Соберём.

Штабное здание? Будет сделано…

Склад какой-то — нет проблем.

Удобно? Само-собой.

Если госпитальное здание стало в этом месте не нужно, то его можно аккуратно разобрать и собрать снова в другом месте.

В первую же ночь в лагере из своей комнаты в офицерском бараке исчез командир четвертой роты. Тот, что народ угробил в вылазке за орденом. Это когда наши же проволочные укрепления резать начали и перестрелку с соседней ротой своего полка устроили.

Вечером он в отведенное ему помещение вошел для крепкого и здорового сна, а утром его там не было. Ординарец ротного в положенный час сначала тихонько в дверь постучал, затем — сильнее. Ответа не последовало. Дверь он толкнул, а там — пусто.

День не беспокоились, а вечером уже забегали…

Офицер пропал! Да ещё и в расположении военного лагеря…

Мля…

Всех на уши подняли.

Каждый уголок обыскали.

Ко мне даже в лазарет заглянули.

— Не у Вас ли, Иван Иванович, командир четвёртой роты лечение проходит?

Получив отрицательный ответ, удалились.

Началось расследование. Ротного так и не нашли, но восемь солдат из четвертой роты под конвоем во главе с фельдфебелем Гуком из нашего расположения куда-то увезли.

Слушок пошёл, что это как раз те, что в отношении ротного грозились. Повинен де он в смертях и ранах наших товарищей. Не жить этой образине на белом свете долго…