Ванька 8 (СИ)

Что-то я совсем запутался…

Начальник для меня, классного чина, Комиссар Временного правительства? Нет? Да?

Мля…

Ладно. Проехали…

Делом надо заниматься. Больных вон опять полный коридор.

Что меня сегодня с утра на такую дурь потянуло? Скоро опять всё поменяется…

Солдаты в лагере опять бузят.

Матрос их с ума свёл.

Скорее всего, он — такой же матрос, как и я. Переоделся просто.

Проник он на территорию нашего лагеря, сейчас — это проще простого.

Новость сообщил, что землю в России делят.

Делят! Землю! Без нас! Мы — тут, а там!!!

Нижние чины полка — через одного крестьяне. Нет, скорее всего, их не меньше чем две трети. Для них земля — главное. Они тут непонятно за каким хреном воюют, а там землю делят. Без них.

Даже, если и им что-то достанется, то втюхают их бабам самую завалящую. Никуда не годную. Не кормилицу, а горькие слёзки.

Какая уж тут война. Надо манатки собирать и скорее в родную деревню двигать. Причем, с винтовкой. Она сильно поможет в восстановлении справедливости.

Матрос зажженную спичку в бидон с керосином бросил и исчез. Только что был, и нет его. Растворился. Развеялся.

Лагерь же гудит, народ к бараку, где солдатский комитет заседает, толпами прёт.

— Кровь тут только зря льем!

— Слышали, землю делят!!!

— Делят, делят. Не опоздать бы!

— Домой отправляй!!!

Комитет про землю был совершенно не в курсе. Нет де у нас таких сведений. Посовещались. Постановили — в Париж делегацию послать. Пусть разузнают и ясность внесут.

Мода какая-то сейчас на делегации пошла…

Одна уже в Петербург уехала и от неё ни слуху, ни духу. Обещали телеграфировать, как прибудут… Правда, добираться им вкруголя, а не напрямую.

В Париже некоторые солдаты уже были. Целая рота на параде. Удивили там парижан выправкой и статью.

— Не заплутаете. Спросите, куда вам надо.

Куда? Кого? Как?

Ситуация… Язык Дюма и Гюго нижним чинам мало знаком.

— Доктор пусть с делегацией едет. Он не офицер.

Так решили и приговорили. Самого доктора не спросили.

— Собирайся Иван Иванович в Париж…

Ага, собирался уже я. В Петроград.

Командир полка на всё это только рукой махнул. Вроде и командир он, а сейчас — непонятно кто в солдатских глазах. У них — комитет. Свой. Солдатский.

— Поезжайте, Иван Иванович. Нас сейчас не на фронт, а в лагерь Ля-Куртин переводят. Вопрос о земле — не шуточный. Надо солдат успокоить. Дело до плохого может дойти.

Французы в настоящий момент к русским весьма настороженно относятся. Они, русские, своего императора скинули. Неизвестно, что ещё могут такого отмочить. Вон их сколько здесь тысяч. Все при винтовках, пулеметах и пушках.

Командир полка тоже, как и солдатский комитет, ничего про землю не знал. Адрес Французской Главной Квартиры он мне на листочке написал и вручил.

В очередной раз я красоте местного письма от руки подивился. Буковки вывел командир полка одна к одной, вроде и мелочь, а приятно.

Глава 21

Глава 21 Вот так встреча!

Париж…

Как много в этом слове для сердца русского…

Во, уже стихами я заговорил.

К чему бы?

В Париже я, как и многие, побывать хотел. И дома, когда в школе и институте учился, и здесь тоже.

Ничего плохого в этом нет.

Князь Александр Владимирович, ещё когда мы в японском плену были, не раз мне про Париж рассказывал. Париж — то, Париж — сё…

Нет, для князюшки свет клином на этом городе не сошелся, но он о посещениях Парижа вспоминал с удовольствием. С кем там виделся, что в столице Франции с ним приключалось.

— Побывай в Париже, Иван, не пожалеешь.

Так мне Александр Владимирович не раз говаривал. Ещё и подмигивал весело при этом.

Вот сейчас и побываю, вернее — уже в него въезжаю с делегацией от солдатского комитета. Проездные документы нам оформили, даже с фотографиями. Время военное, а потому порядок должен быть.

Париж…

Ну, Париж и Париж.

Город и город.

На улицах можно и почище убирать. Наши петербургские дворники, пожалуй, постарательнее будут.

Народ ходит в масках. Не все. Больше — чистая публика. Пролетариат испанку игнорирует.

Нас, русских солдат, узнают. Тут, во Франции, почтовые карточки с изображениями воинов Русского экспедиционного корпуса массовыми тиражами выпускают и на всех углах их продают. Ну, со всеми углами, это не верно, но их в продаже довольно много.

Есть карточки — как мы в Марсель прибыли, как в тренировочном лагере к боям готовились, про наш быт и героические будни на фронте. На многих — Сабанцев, наш знаменщик, со знаменем. Повезло вятскому мужику — на весь мир он прославился. Открытки с его изображением сейчас популярны.

Язык, он до Киева доведёт.

Ну, до Киева нам не надо. Другое место окончания маршрута делегацию солдатского комитета интересует.

Я спрашиваю парижан, мне отвечают, а делегаты-солдаты за мной идут. Кстати, женщины тут страшненькие, наши — красивее.

Притихли солдаты как-то, в лагере бойчее были.

— Во, тут вроде проходили, — это один из участвовавших в парижском параде знакомое место увидел.

— Точно, точно, — присоединился к нему второй. — Памятник и площадь эту помню.

К обеду нашли мы и дом, где представители Временного правительства в Париже расположились. Честно сказать — не халупка. Вот куда народные денежки-то идут…