Ванька-взводный

Иван резко развернулся, чуть подпрыгнул вверх и развел руки и ноги в унтах. Потока не было, скорость около восьмидесяти, он поджал руки, чуть опустилась голова, и он ударил по кольцу. Чуть выше него прошел еще один «утенок», и от него также отделилась фигура в белом. Затем еще один. Звуков не было, все происходило, как в немом кино. Самолеты отворачивали на восток, и звуков их моторов слышно не было. Ветер дул западный, Иван перекрестил руки и развернулся на снос. Удар, кувырок, и нижние стропы на себя. Быстро подобрав купол, он бегом направился к северо-восточному берегу озера. А парашютов в воздухе было на два больше. Это сброшены ППДМ. Летчики, все трое, произвели абсолютно точный сброс. Никто на деревьях не повис, грузовые парашюты от мешков отделились сами. Один из мешков подцепил и тащит Сергей, второй – Джакубай. В деревне – десять домов, школа и шестеро полицаев. Но трое из них живут в самой деревне, в двух домах, а трое на выселках по дороге к Каленькову. Все это они разбирали еще «дома». Оставив радиста в лесу, вдвоем перебрались через Романовку, и вдоль огородов по берегу озера на лыжах направились к выселкам. Там три постройки, стоящих буквой «Г». В записке, которую писали партизаны, эти трое наиболее опасны. Они – не местные. По пути перебросили через телефонные провода, немецкие, армейские, в изоляции, и со стальной проволокой внутри, веревку с грузиком и резаком. Щелк-щелк, была связь – нету связи. Срезали метров сто пятьдесят провода, кусочки забрали себе. Затем немного понаблюдали за двумя сараями и времянкой. Все следы уходили в нее. Но Иван обратил внимание на то, что из трубы на крыше сарая то ли пар, то ли горячий воздух выходит. Вполне возможно, что там кто-то есть. Недолго думая, он поставил растяжку с противопехотной миной. Затем подошел к окошку времянки. В доме тишина. Он посмотрел на часы, времени оставалось двадцать пять минут. Вернулся к Джакубаю.

– Остаешься здесь, дальше провода не идут. Я к школе и к остальным полицаям.

Пароль для связника он знал. Пришлось потревожить сон учительницы и направиться с ней вначале в дом, где проживал один полицай, и там тоже появилась мина на выходе, а затем к полицейскому семейству. Поддев ножом вертушку с той стороны калитки, они вошли во двор, и Иван быстро прикрутил подставку и подвесил к окну немецкую «шпрингмину», которую снабдил «удочкой», а вторую поставил у двери. Обе взорвутся, как только дверь откроется. «Лягушка» сама запрыгнет в окно и сработает внутри.